не осевшей еще пыли и возник перед ней Илья.
– Ну, Петрова! Час уже бегаю!
– Открой машину, Сердюк. Сейчас дождь пойдет, а я не взяла зонтик.
– Дождь? – Он посмотрел в небо в бинокль. – Откуда дождь?
– Значит, показалось… Все равно, поехали, мне скучно, Сердюк.
Илья открыл дверцу:
– Садись, Петрова, – и тут сменил растерянный тон на восторженный. – А выигрыш?! Наши кровные оставлять нельзя. Выигранные деньги приносят удачу! – Он торопливо направился в ворота цеха.
Она сидела, прислонясь виском к стеклу, и смотрела вперед невидящим взглядом…
Закончив монтировать материал, Надежда схватила кассету и побежала сдавать выпускающему редактору. От него скорым шагом направилась в корреспондентскую комнату, где сейчас оставались лишь дежурные сотрудники, в том числе ее подруга Марина.
Что-то побросав в сумочку, она сдернула с вешалки плащ.
– Возьми мой зонтик, – предложила Марина. – Там, кажется, опять дождь.
– Сегодня мой зонтик стоит внизу, – проговорила Надя лукаво и чмокнула подругу. – У самого подъезда. Ну все, пока!
– Это любопытно! – воскликнула Марина, однако Надя уже исчезла за дверью.
По коридору пронеслась бегом. У лифта ее перехватил Тимофей, подвижный человек лет тридцати, с длинной гривой и в хиповых драных джинсах.
– Надь, ты домой? Давай подвезу!
– Спасибо, нет.
– Иван же в командировке!
– Ну и что?
– А, понял! Ладно, разговор есть. Ты пойдешь брать интервью у певички Шутовой?
– Пойду…
– Снимать будешь в гримерке? В антракте?
– Надеюсь…
– Возьми меня с собой, Надь? Во как надо!
– Пива холодного хочешь?
– Я пойду в качестве осветителя, – зашептал он. – Или аппаратуру таскать… Мне надо к Шутовой в гримерку. Не бойся, тебя не подставлю. Говорят, у нее чуть ниже пупка есть потрясная татуировка!
– Не знаю. Ниже пупка не смотрела.
На счастье, приехал лифт. Тимофей схватил ее за руку:
– Ты моя надежда, ты моя опора!.. Это же все не бесплатно, Надь!
– Прощай, Тимоша!
Двери задвинулись. Лифт, как назло, едва тащился. В холле первого этажа Надежда умерила прыть, с достоинством прошагала к дверям, независимо прошествовала мимо суровых охранников, махнув удостоверением, и, выйдя на крыльцо, в изумлении остановилась.
Синий джип стоял прямо у входа, куда позволялось подъезжать лишь автомобилям высшего руководства.
Она недоверчиво ступенька за ступенькой спустилась. Дверца машины распахнулась.
– Садитесь, девушка!
Надежда заглянула в салон – водитель сидел, как вчера, вполоборота, облокотившись на руль и спинку, улыбался, а из динамиков слышался тот же голос и гитара.
– Здравствуйте, – сдержанно кивнула она и села.
– На Павелецкую набережную? – улыбнулся он.
– Да…
– Тогда вперед! – Он запустил двигатель.
– Как вам удалось сюда