поцеловала.
– Не верю, – процедил он и треснул ее еще раз.
Энджела упала, ударилась головой о бетонный пол и заплакала.
5 глава
Моя новая квартира была значительно больше предыдущей. И вид из окна говорил о серьезности моего положения, это вам не мусорные баки на заднем дворе, это почти центр. Если представить, что здания справа не было, то я, можно сказать, смотрел на министерство. Я закрыл шторы и отвернулся от света, меня словно передернуло. Опять эти рекламные щиты. Они светили рекламой магазина женской косметики, но я видел лишь одно лицо – лицо пропавшей девушки, которая еще недавно смотрела с них на меня и на всех прохожих, застывших тогда на дороге. Ее больше не показывали. Неужели нашли? А может, перестали искать. А если нашли и не говорят, значит…
Не хотелось об этом думать, в любом случае меня это не касалось.
Я оглядел комнату: мебель привезли хорошую, техника была тоже новая – телевизор, холодильник, живи не хочу. Машина, конечно, не фонтан, но вручали мне ключи с таким видом, будто говорили – и за что тебе это, пацан?
А я и сам не знал за что. Вчера я был в министерстве и забрал дела людей, за которыми мне нужно присматривать.
– Да не-е-ет, ты не стукач, – говорил внутренний голос.
– Кого ты обманываешь?
– Тебя, кого же еще, – сказал он и заржал.
Макса я так и не встретил, я ждал до последнего, еще днем приходил, после переезда, но его дверь была закрыта, собственно, как и моя. Может, он тоже получил сценарий, просто не сказал мне? Нет, он бы сказал, он бы вломился ко мне и кинул эти листы на стол, а потом крикнул: «В это дерьмо я играть не буду!» Он бы не ушел просто так. А может, он загулял? Хорошо бы так было.
Всего мне поручили три дела. Не так много, как я думал, но так даже лучше. Меньше людей – меньше проблем. Мне предстояло следить за теми тремя, узнать, как они живут и следуют ли написанному, если нет – доложить.
– Ты стука-а-ач, Адам.
– Сам знаю. Заткнись.
Я чаще стал говорить сам с собой, хотя от одиночества многого ждать не приходится, должен же я был хоть с кем-то говорить.
Итак, что мы имеем? Я – человек без особого таланта в общении – должен буду внедриться в жизни посторонних людей, не зная о них почти ничего. Нет, конечно, что-то я знал. По три листа на каждого.
Нужно как-то войти в доверие, никто не будет раскрывать все карты незнакомцу. Это было бы очень подозрительно. И почему они не находят осведомителей среди близких своих подопечных?
– Да ты подлец, Адам.
Да, через близких было бы чересчур. Не должно быть никакой связи, только работа. Эти люди, за которыми нужно приглядывать, дела которых мне вручили, должно быть, хотят отступить от сценария, если уже не сделали этого. Но откуда министерство знает об их намерениях? Когда я думал о возможной тотальной слежке, о камерах, что висят на каждом шагу, мне становилось не по себе. Я будто был заключенным, мы все ими были, только меня вдруг назначили надзирателем. Что-то странное я заметил во взгляде Матео. Да, вчера он радовался за меня, но его взгляд… Он уже сторонился. Это нормальный рефлекс