p>
– Ярослав Станиславович, еще не все в сборе.
Я оглядел собравшихся: сестра с мужем и мачеха. Старшего брата не было.
– Отец все же передумал и внес Святослава в список наследников? – удивленно поинтересовался я.
Юрист не успел ответить, дверь распахнулась, и на пороге появилась высокая блондинка с ангельской внешностью и глазами цвета райских морей – моя жена, которую я не видел больше пяти лет. Потому что наш брак был абсолютной фикцией.
– Проходите, Маргарита Олеговна, присаживайтесь.
– Что за?.. – у меня даже слов не нашлось. Не мог же внести отец в список наследников эту стерву.
– Спасибо, – девушка приветственно улыбнулась нотариусу, кивнула сестре и мачехе, проигнорировав при этом меня. Захотелось сжать ее тонкие плечи и хорошенько встряхнуть.
– Итак, приступим, – с торжественным видом произнес нотариус.
Кулаки зачесались, требуя от меня дать этому дядечке по морде, ведь поводов для радости не было. Смерть отца хоть и была ожидаема, но в то же время стала абсолютно внезапной.
Дальше последовал технический текст, заученный нотариусом, пожалуй, до дыр, и лишь после всех формальностей мужчина продемонстрировал нам конверт с печатями и подписями свидетелей на нем, а затем распечатал его и приступил к чтению вслух.
Своей жене отец завещал содержимое ячейки в банке. Я внутренне восторжествовал, позволив лишь краешку губ приподняться в легкой, почти незаметной улыбке.
– Соколовской Людмиле Мирославовне, законными представителями которой являются ее родители, я завещаю… – И дальше последовал длинный список, который я если бы и захотел запомнить, то не смог бы.
Главное я услышал. Тридцать процентов нашей компании, в которой я пахал с шестнадцати, ровно половину своей жизни, отец завещал внучке. Значит, шестьдесят останется мне, ведь десять уже принадлежало семье старшего брата.
– Своему младшему сыну я завещаю недвижимость по адресу… – монотонно продолжил зачитывать текст нотариус.
Дом, в котором мы прожили всю жизнь. «Папочка, это лучший подарок», – мысленно обратился к отцу, благодаря за то, что наконец-то смогу вышвырнуть Марину вон из нашего дома.
– И двадцать процентов акций компании…
Я даже не успел осмыслить услышанное, как следующие слова лишили меня воздуха.
– Все остальное свое имущество, какое ко дню моей смерти окажется мне принадлежащим, в чем бы таковое ни заключалось и где бы оно ни находилось, я завещаю Огневой Маргарите Олеговне.
Что? Что он, твою мать, сейчас сказал?
– При исполнении ей следующих условий, – юрист прокашлялся, приготовившись читать дальше…
Я перевел взгляд на Риту, которая сжала на тоненьких коленках свои длинные пальчики с французским маникюром. И почувствовал легкую дрожь в теле от того, как резко прилила кровь к паху. Как же не вовремя-то. А еще короче юбку эта стерва не могла надеть?
– Первое: она не имеет права расторгать брак с моим сыном, иначе автоматически все оставшееся имущество перейдет к мой жене Огневой Марине Павловне. – Мачеха довольно улыбнулась, в ее глазах загорелся торжествующий огонек, тогда как я тихо ругнулся и сжал ладони на подлокотнике кресла, иначе сорвался бы и вырвал из рук нотариуса долбаный листок с завещанием, нарушив тем самым процедуру оглашения последней воли отца.
Я не мог так поступить, потому сжимал челюсти все сильнее и панически искал выход и решение.
– Второе: она не имеет права продавать акции компании сторонним лицам.
Спасибо, папочка, хоть за это.
– Третье: как только она родит первенца от моего сына и это будет подтверждено документально анализом на отцовство, все акции, так же как и…. – последовал очередной длинный список, – перейдут моему внуку либо внучке, распоряжаться этим до наступления его совершеннолетия будет Ярослав Станиславович. Все остальное так и останется за Маргаритой Олеговной, включая квартиру в Милане, в которой проживает девушка на данный момент.
Ну, папочка!
У меня не было слов. Даже возбуждение схлынуло. Лишь один пар, который уже вовсю, наверное, валил из ушей. Я чувствовал себя огнедышащим драконом, который вот-вот извергнет пламя и сожжет им самодовольно улыбающуюся мачеху и удивленно хлопающую на меня своими небесными глазами жену. Потрясающей красоты суку, которую мне хотелось спалить еще сильнее, чем мачеху.
– Все? – тихо произнесла Славка, отвлекая меня от Риты. Я разорвал наш с ней зрительный контакт.
Нотариус кивнул сестре, затем все приступили к изучению письма, оставленного отцом, а я опять перевел взгляд на Маргариту. Как же сильно она изменилась. Повзрослела, стала еще красивее, если такое было вообще возможно, появилась некая надменность во взгляде, а движения стали более утонченными, отработанными. Она сидела, закинув ногу на ногу, аккуратно сложив на них руки и склонив голову так, словно уже позировала для объектива фотокамеры, даже ее пальчики лежали небывало