себя.
– Эх, вот бы Петька завтра пришел, ― подумал Гошик, раскапывая себе удобную нору в одеяле, ― и принес нормальной собачьей еды…
Но наступившее завтра оказалось холодным и отвратительным, как остывший кофе. С утра Петька не пришел, а Маха была совершенно не в духе. Она пробовала что-то писать. Потом выдирала из блокнота исписанные листы. Начинала писать снова. И так по кругу. Еще и редактор позвонил и вежливо отчитал Маху за очередной срыв сроков.
– Я сдам рукопись до конца недели, ― оправдывалась Маха. ― Нужно кое-что поправить, докрутить.
– Понимаю, ― соглашался редактор, понимая только то, что у Махи опять в рукописи конь не валялся. Он представил, как получит сегодня нагоняй от начальства, что не отследил, не вдохновил, не поддержал тонкую творческую натуру, и решил подкинуть в Махин дедлайн еще пару дровишек. ― Мария Аркадьевна, вы же помните, что мы ждем в новом детективе любовную линию? Всего доброго.
– Вот же черт усатый, ― совсем расстроилась Маха.
Любовь и Маха были несовместимы. Она любила вкусную еду и свою работу, любила когда в ее жизни случалось что-то совершенно спонтанное и неожиданное. А вот всякие там страсти и любови обошли Маху стороной. Да у нее был целый бывший муж Петька. Еще со школы был. Ухаживал за ней, помогал с уроками, заставлял готовиться к поступлению на литфак. Потом они поженились, но это совершенно ничего для них не поменяло. Маха продолжала попадать в приключения. Петька продолжал обустраивать их быт. Дом построил, сад посадил. А потом случился кризис. Одновременно у обоих. Петька вдруг захотел обычную семью, там, где борщи и дети. А на Маху свалилась писательская слава и она окончательно провалилась в работу, выныривая иногда, чтобы поймать за хвост новую музу.
Петька остался не у дел. И даже в сердцах развелся с Махой и в один прекрасный день отвез ее с чемоданами и кактусом в свежеприобретенную двушку на другом конце города. Но Маха этого похоже даже не заметила. Назвала кактус Петькой, завела таксу и продолжила с упоением писать. И Петьке ничего не оставалось делать, как продолжить быть ее мужем, теперь уже бывшим и приходящим. Оставить свою ненормальную жену совсем без присмотра не хватило мужества. Да и такса Георгия кому-то нужно было кормить. Он то точно был не виноват, что судьба подкинула его именно к Махе.
– Любовная линия, любовная линия… ― пропела Маха, завязывая бантиком таксячьи уши. ― Ну что там писать? Встретились, поженились, жили долго и счастливо и умерли в один день… Так себе интрига. Может, сплагиатить? Как думаешь, Гошан? Вот ты опять дрых на моей подушке, это история. А про любовь кому интересно? Все, я хочу есть и ты идешь со мной в кофейню. Возражения не принимаются!
Кофейня располагалась на первом этаже их дома, что было необычайно удобно для Махи, которая совершенно не умела готовить. У кофейни была очень милая хозяйка. Она разрешала приводить с собой Гошика и иногда угощала его всякими вкусными штуками.
В кофейне писательница была частым гостем. Там ей всегда хорошо