мне, Иннокентий, ты жену свою любишь?
– Странный вопрос! Люблю, конечно. И жену, и дочь. У меня и нет больше никого, я сирота.
– А у нее?
– Ее родители живут на Камчатке. Туда не наездишься, да и им тоже не особо с руки к нам кататься – дорого.
– Угу-угу…
Миша покивал. Кеша опомнился:
– Блин, памперсы!
– Подожди-ка… Послушай, что скажу: найди нормальную няню. А еще, постарайся слушать и слышать (это главное), что говорит тебе твоя жена. И у нее должно быть время на себя. Понимаешь, я хоть и не отец – во всяком случае, мне об этом ничего не известно, но я где-то читал, что молодые матери, они как бы… растворяются в ребенке. Ну, то есть на себя как бы забивают, понимаешь? Она по-любому думает, что плохая мать, и старается, как может. А идеальных-то ведь нет… Ты, короче, делай, как она просит, и будет тебе счастье. И няню, няню найди!
Последние слова были выкрикнуты в спину Иннокентию: не став слушать эту чушь, тот уже побежал за памперсами.
Вернувшись домой, Кеша в очередной раз узнал, что он совершенно не старается для семьи, даже в свой выходной ушел в магазин и пропал на целых двадцать минут.
На улице стояла жара, и Кеша залез в душ, немного остыть, освежиться и подумать. Может, сосед прав? Когда он, Кеша, в последний раз внимательно слушал жену? Он обтерся полотенцем и решил рискнуть: последовать совету Михаила.
– Что, родная, как тут у вас дела?
Ольга в недоумении уставилась на мужа:
– Это ты мне? Издева…
– Ну, а кому? Роднее тебя и Иришки у меня никого и нет.
– Ты просто давно меня так не называл… Что-то случилось? Тебя уволили? – Ольга тревожно заглядывала в глаза мужу.
– Ну почему сразу уволили? – Кеша решил не закипать, вот во что бы то ни стало. – Все хорошо. Так как у вас дела?
– Хорошо, – все еще недоверчиво ответила Ольга. – Я Иришку переодела, покормила, она и успокоилась. Видишь, носом клюет? Спать хочет. Погуляешь с ней?
– Конечно, не вопрос.
Ольга с подозрением уставилась на мужа. Странный он какой-то, добрый, уговаривать не надо… Она собрала дочку на прогулку, решив все-таки помыться, пока есть время (жара же нестерпимая), и позвонить сестре.
И вот Кеша гордо вышагивал с коляской по двору. Это его не так пугало, как взять лишний раз дочку на руки. Наконец, он присел на скамеечку, слегка покачивая коляску. Мимо шла пожилая пара, мужчина трогательно держал даму под локоток. Оба были такие аккуратненькие, чувствовалось, что интеллигентные люди. До Иннокентия донесся обрывок разговора:
– Да я же недавно у нее была, пока не поеду, не переживай. Хочешь, сварю тебе солянку?
Они поравнялись с Кешей и коляской.
– Ой, это кто это у нас такой хорошенький? – женщина наклонилась к коляске. – Как зовут вашу лялечку?
– Иришка.
– Как и меня, вот здорово! Хорошее имя выбрали. Я Ирина Васильевна, а это вот муж мой, Виктор Петрович.
– Очень приятно. Я Иннокентий. Вы ведь тоже из этого дома?
– Да, мы живём в третьем подъезде.
– А мы с женой и дочкой – во втором.
И