улице осень, а в степи жара, как во время чилли. Мой конь начал уставать, он тяжело хрипел, аллюр его всё время сбивался. Погоня настигала меня неотвратимо, как то, что за рассветом следует день. Я не оглядывался… Зачем тратить силы и видеть то, что и так понятно. Аркан, пущенный чьей-то ловкой рукой, наконец-то стянул мои плечи, и я оказался на земле. При падении я упал на правый бок и больно ударился ногой – она сразу онемела, даже пошевелить ею у меня не было сил.
Я закрыл глаза, но не потому, что боялся стоящей рядом смерти, а потому, что моя нога, отбитая об землю, совершенно не хотела слушаться, вызывая непрошеные слёзы. Я не хотел показывать свою слабость преследователям. А ещё я не хотел видеть этих невесть откуда взявшихся кочевников – это что же творится, как я попал в незнакомую степь? Степняки, сгрудившиеся вокруг меня, почему-то заговорили шёпотом:
– Великий хан, проснитесь, вы так стонали, что случилось с вами? – Я с трудом открыл глаза – надо мной стоял один из воинов Зульфикара, а сам он находился возле двери. Нога моя не шевелилась. Не чувствуя её, попробовал подвинуть рукой и застонал от внезапной боли. А где степь, где кочевники?
Зульфикар кинулся ко мне:
– Великий хан, выстави пятку вперёд, у тебя судороги. Это бывает, ничего страшного, сейчас всё пройдёт. – Я попробовал двинуть пятку вперёд, больно, но не так сильно, как во сне. О Аллах, так это был сон!
– Что случилось? Не из-за моих же стонов такой переполох? – я уже пришёл в себя, сон забывался. Но всё-таки надо спросить у толкователя снов Кемаля-бобо, хоть я ему и не верю, что всё это означает. Пусть соврёт что-нибудь для моего успокоения.
– Джани-Мухаммад-бий ушёл в сады Аллаха! – спросонья и из-за сильной боли в ноге я не понял, куда это он отправился.
– Зачем? – глупо спросил я, потом понял, что помер Джани-Мухаммад-бий. Неужели от того, что в опалу попал?
– После пира он пошёл не домой, а остался во дворце, в своей комнате. Там он выпил неимоверное количество виноградного вина. – Я не поверил своим ушам! Диванбеги никогда не был замечен в пьянстве. – После этого вышел в коридор в одном исподнем, начал петь, танцевать и плакать, но его увели в опочивальню, и он вроде бы заснул. Рядом с дверью оставили одного из нукеров.
Получается, что пока мы читали Записки Захириддина Бабура, в Арке творилось непотребное? Понимаю, почему мне ничего не сообщили об этом, – думали, что проспится Джани-Мухаммад-бий, утром всё будет как обычно, и я ни о чём не узнаю, всё будет шито-крыто. Но Зульфикар-то ещё был в Арке, поэтому скрыть происшествие не удалось.
Спустя некоторое время в опочивальню заглянул нукер и увидел, что диванбеги лежит на спине в луже блевотины, которой захлебнулся. Какая позорная и нелепая смерть… Я встал с курпачей, накрытых белыми покрывалами, измятыми мною во время сна, накинул на плечи халат и отправился через переходы в спальню Джани-Мухаммад-бия. Нукер около двери понуро стоял, не смея шевельнутся. Он считал себя виновным в смерти диванбеги. Мальчик, никто