мне вторым домом. Здесь я провела много одиноких вечеров, обложившись книгами и замотавшись по уши в плед.
Обставляли мы жилище с любовью, используя тонну милых безделушек, накупленных на распродажах и привезенных из дома. Каждая из нас занимала по маленькой комнатке. Окна моей выходили на улицу, прямо на проезжую часть, и гул машин не стихал до поздней ночи. Поначалу это сильно мешало спать, но я привыкла и уже не представляю, как можно уснуть в полнейшей тишине. Окна подруги смотрели на соседский дом, в котором Вика по вечерам часами выглядывала полуголого парня, любившего рассекать по квартире в одних шортах. Приписав к его шикарному прессу черты законченного романтика из сопливых мелодрам, она томно вздыхала о несостоявшейся любви и сравнивала этот идеал со своим земным парнем. Последний всегда проигрывал. Что, впрочем, не мешало Вике и дальше подсматривать за одним, но встречаться с другим. Да и знакомиться с местным Аполлоном она не спешила, видимо, боялась разрушить тот образ, который сама себе придумала.
Дни, расписанные поминутно, напоминали «день сурка». У студентов медицинской академии хватало времени разве что на то, чтобы поплакать. А потом снова нужно было браться за учебу. Но по выходным мы иногда все же выбирались в ближайший бар или клуб, чтобы поплакать уже там. Или ездили домой, навестить родителей.
Сегодняшний день ничем не отличался от тысячи других. В планах та же учеба, практика, контрольные. Мне нравилось, но иногда накрывала тоска, хотелось сидеть дома, укутавшись в одеяло и спрятавшись от всего мира, где я ощущала себя чужой.
Я пошла в ванную, по пути громко шаркая тапочками, сил поднимать ноги выше не было. Громкими звуками я выражала протест этому миру и ранним подъемам. Вот такой я бунтарь. После недолгого душа и чашки кофе глаза немного открылись, и в голове загудели вопросы, стоявшие на повестке дня. Нужно доделать лабораторную по микробиологии, занести реферат на физиотерапию, забрать у Юли свой конспект по философии…
В процессе обдумывания я быстро натянула синие высокие джинсы и широкий белый свитер, который заправила за пояс. Мой повседневный стиль – это надеть то, что относительно ровно провисело ночь на спинке стула. В отличие от некоторых одногруппниц, которые каждый день носили что-то этакое, отчего парни теряли дар речи. И причиной тому была отнюдь не красота.
Собрав длинные рыжие локоны в высокий конский хвост, я посмотрела на себя в зеркало. Прически – моя беда. Кроме как стянуть волосы резинкой, я ничего не умела. Да и трудно вывернуть руки так, чтобы заплести что-то на такой длине, как у меня. Косметики нанесла по минимуму, после нацепила очки и побежала обуваться.
Вика еще не вышла из своей комнаты. Стоял шум от быстрых сборов. Я крикнула, чтобы она поторопилась, быстро натянула черные ботинки и теплую куртку, а когда надевала шапку, прибежала взлохмаченная Вика. Кое-как наматывая шарф, она что-то тихо бубнила себе под нос. Майка торчала наполовину заправленной в штаны, волосы были собраны в