тут же отдал меня замуж за его величество. А между прочим, Хлодвику-Карлу уже шестьдесят пять лет, он совершенно равнодушный неласковый муж, который ни разу не сделал мне комплимента, для него я просто хорошенькая кукла, а он всё страдает по своей первой жене, старый сморчок. И мне горько представить, что я совсем одинока сейчас в этой дворцовой золотой клетке, и никогда не могу родить ребёнка, ведь сами подумайте, на что способен в любовном смысле столь пожилой муж? А я мечтала о совсем другой жизни, и мечты никогда не сбудутся, да ещё и его дочь, её высочество Фредерика-Берта Ротенбургская, своими высокомерными подколками добавляет боли. Вы – первый человек, с которым я приятно общалась, как с другом, поэтому я вам и рассказала свои беды…
Франсуа заботливо вытер слёзы Ульрики батистовым платочком с искренним сочувствием на красивом тонкими чертами светлом лице и в больших бездонных глазах бледно-табачного цвета изрёк:
– Что я могу сказать на это, ваше величество? Мне, правда, искренне по-человечески жалко вас, разрешите выразить вам сочувствие. Я не представляю, как, наверное, невероятно больно и обидно терпеть постоянные розги и грубость родителей, чувствовать себя чужим человеком в родной семье, а потом, будучи столь прекрасной дамой, терпеть унижения от мужа-старца и его взрослой дочери от первого брака. Просто я и предположить не мог, что такие семьи и судьбы бывают, я всю свою жизни видел дома противоположную ситуацию. Мои родители нежно любили друг друга до самой старости, и я был любимым окутанным заботой и лаской ребёнком, я с большой радостью наблюдал за нежностью родителей к друг другу и ко мне, и твёрдо знал, что в моей семье всё благополучно. Да, мы не роскошествовали, как знать, но были вполне обеспечены, и отец всегда учил меня, что деньги в жизни не самое главное, очень важно замечать простые радости и прелести жизни в каждом дне. Если мои рассказы вам нравятся, я продолжу, а если раздражают, то, наверное, лучше мне удалиться?
Ульрика с радостным блеском в больших голубых глазах откинула за спину свои длинные красивые пепельные блондинисто-жемчужные кудри и попросила:
– Нет-нет, прошу вас, продолжайте ваш рассказ о себе и о своём мудром отце, Франсуа, мне, правда, это подняло настроение, и я тоже хочу попытаться научиться замечать простые радости и прелести жизни в каждом дне….
Франсуа с милой улыбкой обаятельно поправил свои каштановые пышные по плечи кудри, подошёл к окну, которое было зашторено плотной парчовой тканью, и продолжил речь:
– Так, вот, ваше величество, когда я ребёнком расстраивался из-за своего слабого зрения, он научил меня одной чудесной привычке, чтобы я не переживал из-за этой проблемы, и эту привычку я соблюдаю и сейчас вместе с моим подмастерьем и лучшим другом Китом. Каждое утро я стою пораньше, с восходом солнца, широко раскрываю шоры, чтобы в комнату проник солнечный свет, улыбаюсь и благодарю Бога, что он дал мне ещё один новый день! Да, просто за то, что я живу! А потом я иду гулять хоть на полчаса, чтобы насладиться яркими