Игра в любовь. Мила Александровна Реброва

прямо в ноги подошедшего к нам Османа.

      – Эй! Ты обещал не вспоминать об этом! – возмутилась я, легко стукнув его своей сумочкой по плечу.

      И надо же было двери распахнуться именно в этот момент, явив нам на удивление рассерженного Алихана! Возможно, для стороннего наблюдателя это и осталось бы незаметным, но я-то прекрасно могла распознать его гнев. Его темные глаза просканировали расстояние между мной и моим женихом, остановившись на моем клатче, который я занесла для повторного игривого удара.

      – Алихан? – подозрительно спросил Осман. Неужели жених наконец заметил, что его «друг» буквально преследует нас?

      – Прости, друг, кажется, мы перепутали кабинки! – с самым невинным выражением лица, словно это действительно было так и мы должны были бы поверить в этот бред, сказал негодяй!

      Стоп! Что значит «мы»?

      Только сейчас я заметила расфуфыренную мымру, что стояла за его спиной, с любопытством наблюдая за разыгравшейся сценой.

      – Осман! Сколько лет, сколько зим! – бесцеремонно зашла в нашу кабину эта мадам, сверкая своей винировой улыбкой.

      – Зулейка? – привстал Осман. – Какими судьбами в наших краях?

      «Да уж, имя ей совершенно не подходит», – промелькнуло в голове, пока я с ног до головы разглядывала эту куклу Барби. Скорее уж какая-нибудь Шенон или Сидни.

      – Да вот, решила попробовать себя в ресторанном деле, тем более папочка давно молит меня о том, чтобы я взяла бизнес в свои руки, – продолжала щебетать эта Шен… Зулейка так, словно, кроме нее, тут никого и нет.

      – Давно пора, – вежливо поддержал разговор Осман.

      Мне же по напору новой «знакомой» стало абсолютно ясно, что сегодня мы с ним точно больше не останемся наедине.

      – Ревнуешь? – улучив момент, когда Зулейка полностью завладела вниманием Османа, втянув его в разговор о сотрудничестве, спросил Алихан.

      Смотрел он при этом так самодовольно, что мне захотелось ударом стереть эту мерзкую ухмылку.

      – Мне нет надобности ревновать Османа, он – мой и таким останется. Не все мужчины подобны тебе, – повторила я то, что уже неоднократно говорила. – Некоторым хватает и одной избранной женщины.

      Темные глаза тут же налились чем-то опасным, и, вмиг растеряв все свое самодовольство, Алихан прошипел:

      – Я имел в виду себя. Или ты думала, что я так и буду за тобой бегать? – продолжал шипеть мужчина, уже не обращая внимания на то, что его странное поведение может быть замечено всеми.

      Мы сидели за столом, в то время как Осман с Зулейкой стояли у окна, наблюдая за танцующей толпой внизу.

      – В этом мире полно женщин, готовых многое отдать за лишь один мой взгляд. Мне нет надобности бегать и умолять о внимании! Это за мной бегают, Карамелька.