отыскать среди строчек что-то упущенное. С этим был связан один странный случай. Спустя неделю плавания, когда наш лайнер следовал на юг вдоль берега Мавритании, Новак слетел с катушек и в панике начал носиться по верхней палубе, тараторя себе под нос что-то невнятное. Его привели в чувства лишь его ассистенты, преподнеся раскрытый дневник, после чего старик быстро успокоился и на несколько дней заперся в каюте. Позднее я пытался узнать у одного из его парней, что произошло с профессором, но тот лишь ответил, что долгое плавание тяжело давалось Новаку.
Остальных, кто участвовал в экспедиции, я не знал. Группу гидрографов возглавлял Марк, фамилию которого вспомнить мне не представляется возможным – русские фамилии для меня не легки в запоминании. Так же всю эту плеяду специалистов охраняла дюжина военных во главе с лейтенантом Буллером, которого мы за глаза называли Капитаном Америка. Формально именно он возглавлял экспедицию и отвечал за сохранность каждого, кто находился на борту. Возможно, это была одна из его первых экспедиций, так как не командовал он разве что во время обеда, при этом по громкой связи каждый раз объявлял, когда нам на этот самый обед собираться. Ему было около пятидесяти лет, а лицо он строил такое важное, будто бы командовал флотилиями все эти пятьдесят лет с рождения.
Единственная команда, которую мы действительно ждали от лейтенанта, это обнаружение сети и возможность выйти на связь с родными. Чем южнее двигался наш лайнер, тем меньше возможности для связи у нас оставалось. На данный момент мы пользовались окном в несколько часов, пока один из спутников, еще не вышедших из строя, находился над местом нашего расположения. Далее следовало радиомолчание на несколько суток, пока очередной спутник не появится в зоне радиосвязи. В остальное время нашего затяжного путешествия мы довольствовались общением друг с другом.
В затяжные периоды скуки, спастись от которой мне удавалось достаточно тяжело, я бродил по палубам «Вергилия». Мне нравилось рассматривать новое лабораторное оборудование, которое ООН смогла выделить нам для экспедиции. Оно было упаковано по картонным коробкам в грузовом отсеке лайнера, и видны были лишь артикулы с кратким описанием, прочтение которого вызывало во мне трепет и желание скорее опробовать эти игрушки в деле. В самом центре отсека находился новейший вездеход «Рэмпэйдж Марк 3» компании «Полярис», созданный по откопанным когда-то старым чертежам, рассчитанный на двух человек. Его бензиновый двигатель был заменен на современный экологичный, работающий на водородных топливных элементах, а за великолепную проходимость отвечали гусеницы по обеим сторонам. Внешне машина выглядела небольшой, но довольно ловкой, и мне не терпелось использовать ее в деле на заснеженных просторах Антарктиды.
Каждый раз, поднимаясь по лестнице, ведущей из грузового отсека к верхним палубам, я оглядывал стальную дверцу мусоросжигателя, вмонтированную в стену. Этот простой в использовании