Джозеф Шеридан Ле Фаню

Дом у кладбища


Скачать книгу

рыбного – ни-ни!

                         Филе по-испански – Господь сохрани!

                         Картофель с корочкой янтарной

                         Вкусим с молитвой благодарной.

      Хор офицеров

                         Картофель с корочкой янтарной

                         Вкусим с молитвой благодарной.

      – Замечательная песня, – шепнул доктор Уолсингем на ухо лорду Каслмэлларду. – Я знаю эти стихи, их сочинил во времена Якова Первого Хауэлл – большой искусник и набожный христианин.

      – Вот как! Благодарю за пояснения, сэр! – отозвался его светлость.

      Лофтус

      (соло)

                         Коль с видом богомольно-мрачным

                         Мечтаньям ты предашься алчным —

                         Душе твоей, как потаскушке,

                         Приличны любострастья мушки.

      Хор офицеров

                         Душе твоей, как потаскушке,

                         Приличны любострастья мушки.

      Лофтус

      (соло)

                         Тогда не постник ты примерный,

                         Ты – плут и грешник лицемерный.

                         Обуздывая дух, мы сами

                         Должны питаться отрубями.

      Хор офицеров

                              Обуздывая дух, мы сами

                              Должны питаться отрубями.

      Успех исполнителя превзошел все ожидания: хохот был оглушителен, аплодисменты – подобны грому. Оставался серьезным Паддок: приведенный поэтом перечень блюд поверг его в глубокую задумчивость. Доктор Уолсингем не мог не одобрить заключенной в песне морали. Он слушал сосредоточенно, а в наиболее поучительных местах покачивал в такт головой, размахивая ладонью, и бормотал: «Так-так, воистину так… прекрасно, сэр».

      Один лишь отец Роуч был далек от того, чтобы упиваться происходящим. Он сидел, уныло уперев в грудь свой двойной подбородок и плотно поджав губы. Лицо честного священнослужителя омрачилось и налилось кровью, глазки со злобной раздражительностью бегали по сторонам, ибо он подозревал, что стал предметом всеобщего глумления и насмешек. Когда же заключительный рефрен хора перешел в апофеоз смеха, отец Роуч сделал нелепую попытку к нему присоединиться. Это напоминало пороховую вспышку, поглощенную темнотой; хмурая гримаса, подобно опускной решетке, скрыла улыбку; Роуч откашлялся, с необычайно церемонным поклоном уставил на простофилю Лофтуса недобрый взгляд, выпрямился, расправил плечи и произнес:

      – Мне неизвестно в точности, что это за «нелепый испанский», – (достойный клирик совсем недавно привез тайком из Саламанки духовное облачение дивной красоты), – а также что это за особа с мушками… мушками любострастия,