Чарльз де Крессерон был четырнадцатилетним мальчуганом (а в каком году это было – не важно, скажу одно: давние события помнятся мне яснее, чем то, что происходило на прошлой неделе), случилось ему (к его радости) во время каникул приехать на недельку в Чейплизод к своему добрейшему дядюшке и крестному отцу, который служил здесь помощником приходского священника. На следующий день после его, а вернее, моего прибытия (возвращусь-ка я, с вашего разрешения, к рассказу от первого лица) внимание всех местных жителей было привлечено к погребению одной старой леди. Покойница (фамилия ее была Дарби) долго добиралась до места своего последнего приюта: похоронные дроги неспешно проделали путь, который начался в Лиснабейне, графство Слайго, и закончился на чейплизодском кладбище. Определить место для погребения не составило труда: семейство покойной имело наследственные права на некий клочок церковной земли, каковой можно назвать скорее не пожизненным, а посмертным владением, и участок этот был отмечен большим плоским камнем, так что могильщик, Лемюэл Мэттокс, ни разу не сбившись с пути, проводил моего дядюшку прямиком туда, и дядя, человек беспокойного темперамента, легко убедился, что ошибки быть не может.
Дядя дал разрешение, и работа тотчас закипела. Не решусь утверждать, что мою тогдашнюю тягу ко всему мрачному разделяют все мальчишки на свете, знаю лишь одно: ничто я так не любил, как посещать кладбище, разбирать надписи на надгробиях, наблюдать за рытьем могил и слушать деревенские толки о покойниках.
Могила, вытянутая с востока на запад, была уже почти готова, но вдруг земля с северного края, где виднелся старый гроб, осыпалась, увлекая за собой бурый прах и перепачканные кости, а к ногам могильщика, несколько раз кувыркнувшись, лег пожелтевший череп. С этими находками Мэттокс обошелся как обыкновенно в таких случаях: осторожно поддел кончиком заступа и сложил наверху, в сторонке от большой кучи земли.
– Силы небесные! Ну и досталось же ему! – произнес молодой Тим Моран, поднимая череп и оглядывая его со всех сторон.
– Дай-ка сюда, Тим, ну же, я хочу посмотреть, – вскричали двое-трое вмиг собравшихся зевак.
– Э! Да его убили, – заключил один из них.
– Кто-то здорово над ним поработал! – подхватил второй.
– Погиб на войне, не иначе! – добавил третий.
– Бедняга отдал концы не сходя с места, с такими ранами не живут, – изрек Тим.
– Дырка от пули, – заметил кто-то, просовывая палец в аккуратное круглое отверстие размером в полпенни.
– А тут две трещины, глядите! Укокошили, как пить дать!
– С чего ты взял, что их две? Хотя нет, твоя правда, две!
– Не иначе как его огрели кочергой.
Мэттокс проворно вскарабкался наверх, завладел черепом и стал вертеть его в руках. Но хотя он был уже далеко не юноша, ничего подходящего к случаю ему вспомнить не удалось.
– А может, это тот самый матрос, которого пристрелили в прошлом году за то, что он ударил