но сейчас она была предана другому! Пусть едет. Недолго ей быть женой моему брату…
Остаток вечера я просидел в зале, забавляясь тем, что местный скальд у меня на глазах сложил песню про побеждённого варга.
– Я могу осмотреть твою рану, – подошла ко мне Лагретта. Она глядела на меня невинным взволнованным взглядом. Я закипел от злости.
– Ничего не надо, уйди! – огрызнулся я.
Спать я отправился один. Я долго лежал в тишине и надеялся, что вот-вот войдёт Маргрет. Мы ведь так любили друг друга! Но она не пришла, и я уснул одиноким.
Сон открыл мне воспоминания о прошлой жизни. Я видел себя, лежавшим в постели вместе с Магрет. Пламя лампы мерцало и бросало тени на увешанные гобеленами стены. Занавеси покоев отворились, вбежали люди и схватили меня.
– У нас приказ Хёрда! – твердили они. – Если кто помешает, тоже будет казнён!
Мои соратники расступились, позволили выволочь меня во двор. Трусливые псы! Бессилие жгло мне нутро. Я так неистовствовал и удивлялся, почему небо не падает на землю и земля не низвергается под ногами.
Маргрет, в одной ночной сорочке, хваталась за палачей, но получила удар и упала. Выворачивая руки, меня силой опустили на колени. Ко мне обратился воин в шлеме с белёсой бородкой.
– Ты обвинён в похищении невесты конунга, – сказал он, взяв в руку топор, – и приговорён к смерти без права на изгнание, без права на поединок, без какого-либо вообще права! За совершённое бесчестие ты лишён прав!
Он взмахнул топором, но я тут же очнулся от кошмара. Меня затрясло от желания отомстить Хёрду.
В моих покоях не было окон. Я вышел в зал и увидел, яркий свет, льющийся в оконца под крышей – я снова долго проспал и пропустил рассвет.
На скамье сидела кошка. Увидев меня, она зашипела и соскочила под стол.
– Маргрет уехала? – обратился я к снующим с тюками женщинам.
– Уехала, – ответили мне.
Я сел за стол и потянулся к кувшину. На счастье в нём был не скир, а хмельной мёд.
Женщины всё ходили туда-сюда, носили вещи и одёргивали детей, чтобы не путались под ногами.
– Что вы делаете? – спросил я, уставший от суеты и мельтешения.
– Уезжаем. Ты ведь сам приказал, ярл, – сквозь зубы проворчала старая женщина, увешанная золотыми запястьями и драгоценными бусами. По её возрасту я понял, что это была законная жена Рёйрика, спутница жизни. Богатый муж мог брать много жён, но законная была одна.
В зал вошёл Рёйрик в сопровождении сына. Позади них плелась Лагретта с опущенной головой.
– О, Бальдр, встал? Хорошо! – проговорил старый хирдман.
Сын подвёл его ко мне и помог сесть на скамью напротив.
– Завтра мы отправимся в путь, в мою усадьбу Фьялвик. Да, давно я там не был, почти десять лет…
“К чему все эти разговоры?” – подумал я и наполнил себе кубок. Я был зол и желал, чтобы от меня все отстали.
– Бальдр, я хочу оставить Лагретту тебе. Будет следить за домом и греть твою постель.
От удивления я приподнял брови.
– Не надо, – выдавил я даже не взглянув