нашего академического городка и вижу впереди идет мой оперированный цыган.
Догоняю, приветствую. Спрашиваю, что он делает на улице на четвертый день после операции? Отвечает, что ходил за сигаретами к Витебскому вокзалу. Аккуратно объясняю, что не надо форсировать процесс выздоровления, но понимаю, что это не тот случай. Надо сказать, что цыгане просачивались к нему постоянно, хотя посещения для обычных людей ограничивались. Более того, в двухместной палате, где наш пациент лежал один, постоянно присутствовала молодая цыганка, которую он представил своей сестрой.
Через неделю он стал требовать выписки, хотя по всем канонам должен был хотя бы еще неделю получать внутривенные инъекции антибиотиков и прочих препаратов. «Требовать выписки» – сказано очень мягко. Он орал матом на персонал так, что слышали все на четырех этажах здания дореволюционной постройки. Мне удалось его успокоить и отговорить от идеи покинуть клинику. Однако на следующий день история повторилась. Я не стал препятствовать. Да это было просто невозможно из-за полной неадекватности пациента.
Его соотечественники уже заранее подогнали ему машину, на которой он и уехал самостоятельно, оставив расписку о своей полной информированности о возможных негативных последствиях. Вечером, однако появился вновь, потому что через прокол для дренажа в грудной стенке вытекла жидкость, что его немного напугало. Однако после пункции и удаления жидкости, он снова прыгнул в машину и уехал восвояси.
Еще через сутки меня встречает санитар из нашего морга и говорит, что к ним поступил наш пациент. На мой удивленный взгляд поясняет, что это цыган, умерший дома от передозировки наркотиков. Оказалось, что это у него была третья госпитализация в реанимацию из-за передозировок. Два раза откачали, на третий не удалось. Вот тебе и судьба. Пережил тяжелейшую инфекцию, хирургическое вмешательство, но покинул этот свет по собственной дури.
Хочу сказать, что более полное понимание ситуации пришло ко мне позже. Думаю, что такое психопатическое поведение было во-многом обусловлено и абстиненцией. Это мудреное слово на языке наркоманов и алкоголиков называется «ломки». В этот момент они чувствуют себя очень плохо и готовы на все ради получения своей «дозы». Мы, хирурги мыслим своими категориями – хирургическими, а о том, что несмотря на отсутствие видимой патологии, человек может себя чувствовать ужасно из-за отмены наркотиков, забываем. В связи с этим мне вспоминается еще один случай. Он не связан с наркоманией, но в чем-то перекликается с этим.
Как-тоне звонит мне один дальний родственник, живущий в Дагестане, но приехавший на подработку в Питер. Подработка простая – водитель маршрутки. Виделись мы редко: у каждого – свой режим работы, и пересекаться часто возможности нет. И вот однажды он звонит и спрашивает, будем ли мы собираться в воскресенье в бане? У нас есть такая традиция – по воскресеньям ходить в баню, где есть еще и тренажерный зал и даже небольшой бильярд. Но главное – это банная компания,