быть, и поступить в аспирантуру.
С этим радостным известием я объявилась на кафедре психологии и педагогики Тюменского университета, давшей мне направление в аспирантуру. По тогдашней своей наивности я ждала от своих теперь уже коллег радостных похвал и поздравлений, но вместо этого увидела кислые улыбки и услышала: «Еще бы вам не поступить. Столичные профессора любят молодых симпатичных девушек».
То есть мне прямо, без обиняков дали понять, как на кафедре видят цену моей победы. Обескураженная, я вышла за порог этого храма науки, тогда еще не понимая, что получила первый урок профессиональной этики, царящей в научной среде.
Бег с препятствиями
Поступление в заочную аспирантуру никак не отразилось на привычном режиме моей жизни. В обкоме комсомола была все такая же напряженная работа с командировками, различными областными мероприятиями, с беспрерывным писанием каких-то докладов, справок, служебных записок, что обычно поручалось мне. Никто не собирался делать скидку на мою заочную аспирантуру, мало того, об этом даже нельзя было никому и заикаться. Это я еще поняла, когда со скандалом уезжала на вступительные экзамены, куда обкомовское начальство меня никак не хотело отпускать, выражая при этом крайнее неудовольствие какой-то там непонятной аспирантурой, явно не вписывающейся в напряженные обкомовские планы.
Не лучше дело обстояло и дома. Муж раздражался, когда видел меня за письменным столом и вообще, он был довольно требователен в быту, который, включая завтраки, ужины, стирку, уборку, целиком должна была обеспечивать я, без всяких скидок на занятость по работе и аспирантуру. И ничего не было удивительного в том, что, когда он увидел переплетенную диссертацию, то с удивлением спросил: «Когда это ты успела»?
Да, действительно, чтобы успеть за два года написать диссертацию, мне надо было немало исхитриться и весьма обдуманно спланировать свою жизнь, исключив из нее выходные. В эти дни, когда не работали следователи, по договоренности с замполитом следственного изолятора я проводила обследование несовершеннолетних преступников, находящихся в следственном изоляторе. Замполит, конечно, рисковал, когда закрывал меня с пятью подростками, сидящими в следственном изоляторе, в пристройке с пятью кабинетами, где в будни работали следователи и была вооруженная охрана. В выходные дни эти кабинеты пустовали, и естественно, охрана тоже отдыхала. И замполит на свой страх и риск выводил пятерых заключенных подростков, рассаживал их по этим пустующим кабинетам и оставлял меня одну с этими ребятами. Он запирал на замок следовательский пристрой, где я могла до обеда беседовать с ожидавшими суда подростками и анкетировать их. После обеда мне приводили следующую партию обследуемых подростков, с которыми я работала теперь уже до ужина.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив