кампании по стравливанию руководства РПЦ и части верующих с либеральной общественностью, которая по своей недальновидности позволила использовать себя в этой провокации;
♦ затем власть, фактически, предложила руководству Церкви помощь государства, использование ресурсов авторитарной власти для борьбы с оппонентами Церкви;
♦ в ходе кампании по якобы защите Церкви власть активизировала, мобилизовала наиболее реакционную, антилиберальную, националистическую, агрессивно настроенную часть верующих, то есть повторила опыт «Черной сотни».
Таким образом, достигнуто встраивание РПЦ в систему корпоративного государства. Ее функции в этом государстве:
♦ заведомое одобрение и освящение политического курса власти;
♦ инициирование законов и отдельных мероприятий по «завинчиванию гаек», когда инициатива исходит, якобы, от «народа»;
♦ участие в борьбе с инакомыслием (при этом отдельные, немассовые, эпизодические проявления радикального атеизма используются как повод для широкой кампании по дискредитации интеллигенции и либеральной оппозиции);
♦ использование авантюристических заявлений некоторых иерархов РПЦ для нагнетания в обществе изоляционистских и милитаристских настроений; это дает власти поддержку реакционных кругов и одновременно запугивает инакомыслящих.
К сожалению, пока создается впечатление, что высшие иерархи РПЦ соглашаются на союз с властью, возможно, рассчитывая таким способом получить более широкие возможности влияния на жизнь в стране.
В действительности, это ловушка, возвращающая Церковь даже не к синодально-имперской, а к советской модели взаимоотношений с государством. Советская система – это антицерковная пропаганда, гонения на Церковь в лице многих ее активных деятелей (и священников, и мирян), антирелигиозный террор, но не отделение Церкви от государства. Тоталитарное государство не могло позволить существовать внутри себя институту, себе неподконтрольному. Поэтому оно Церковь рьяно и жестко контролировало, вписывало в госсистему и пыталось использовать в своих целях, когда это было выгодно.
В отличие от русской монархии, для которой православие было действительно одной из глубинных основ, постсоветское государство, так же как и советское, относится к религии как к инструменту. В основе этого отношения не русская традиция, а старый европейский принцип территориальной и государственной церковности: «чья власть, того и религия».
Глобальный контекст и вид с периферии
После террористической атаки на США 11 сентября 2001 года важнейшим вопросом глобальной повестки дня стала война с терроризмом. Мир столкнулся с качественно новыми опасностями, открывающими перспективу уничтожения цивилизации (как мы ее понимаем сейчас, как ее понимали наши отцы и деды и еще несколько поколений вглубь) и в то же время не сконцентрированными в определенном месте, определенном политическом режиме.
За 13 лет, прошедшие с момента атаки на Нью-Йорк и Вашингтон, международное сообщество