в начале и это
Слово сказано было «Бог»,
Он и был самым первым поэтом,
И поэтам в бессмертье помог.
Певец баталий
Певец баталий и отваги
Великий мастер Верещагин
Был в юности морским кадетом.
Блеск офицерских эполет,
Дух странствий, предками воспетый,
Пленили душу с детских лет.
Он быть во всем стремился первым.
И офицерскую карьеру
Он смог решительно сменить
Лишь только для того, чтоб быть
Тем, кем он стал известен миру,
Поднявшись над кровавым пиром,
Вложив всю страсть в движенье кисти
От неприятеля на выстрел.
Нетленные его полотна,
Как будто, дышат ратным, потным,
Солдатским доблестным трудом.
А в завершение потом
Идет «Апофеоз войны» —
(Кому плоды ее нужны?)
Его известные холсты
В прочтенье новом непросты,
В них философия без края,
Как, впрочем, наша непростая
Простая человечья жизнь
У века нового межи.
Достойно вместе с адмиралом
Он встретил смерть в морском бою,
Но кисть не выпустил свою,
Как рулевой рога штурвала.
На могилу Шевченко
И радость песней в сердце зазвучит,
(Курсантской дружбе нет переоценки), —
Из Киева на праздник получить
Привет по электронке от Шевченко —
Сокурсника, родного КВУМПАРЯ[1]!
И ассоциативно вспыхнет память
О том, как мы к могиле Кобзаря
Ходили турпоходом в город Канев.
В каникулы, свой отпуск сократив,
Мы шли, чтобы Тарасу поклониться
И помню – в сердце всё звучал мотив
Про Днепр широкий, светлую криницу…
Украинская мова в нас вошла,
Как вологодский иль рязанский говор.
У нас одна славянская душа
И Киев град – наш древний русский город.
Мы тыщу лет с Крещения Руси
Одной державой дружно вместе жили,
Но почему вдруг разошлись? – спроси,
Ведь кровь одна течет у нас по жилам.
Одна судьба, история и вера,
Совместно побежден фашистский зверь.
Но вот уже нацист Степан Бандера
В героях пребывает здесь теперь.
На киевском майдане русофобы
О русской разглагольствуют угрозе,
Галушки Еврозоны кушать чтобы.
Такие вот, увы, метаморфозы.
Так неужели мы дружили зря,
И всё отбросит в лету время-сито?
Спросите вы о том у Кобзаря,
Великого Шевченко расспросите.
О том, как он был сослан на Арал
В солдатчину бесправную взашей, и,
Как его там участливо забрал
К себе земляк мой Алексей Макшеев,
Военный офицер из устюжан,
И кров делил с ним, и еду, и думы.
Шевченковская светлая душа
Ему