уже сегодня.
Повернулась к выходу, снова улыбнувшись, когда услышала звук отодвигаемого стула. Он раньше всегда говорил, что пойдет за мной куда угодно. Хотя бы ради того, чтобы защитить.
Возле самого входа повернулась к нему
– Скажи, Тём, почему всё еще мышка?
Он наконец рассмеялся. Вскинул бровь, демонстративно оглядывая меня снизу вверх и, придвинувшись вплотную, ответил:
– Потому что мне нравится так тебя называть, и еще просто потому что я соскучился по тебе. Говорю «мышка», и словно всех этих лет не было, поняла?
Приподнял мое лицо за подбородок, вглядываясь в глаза, а меня словно током ударило от этого прикосновения. Он шепчет, а я дыхание затаила, боясь упустить хоть слово.
– Совсем не изменилась… все такая же…
Провел большим пальцем по скуле, а мне до боли прижаться захотелось к его ладони. Но он тут же отнял руку и, склонившись к моему лицу, ухмыльнулся:
– Аж скулы свело от мыслей о пахлаве.
– Сволочь! – Ударила его сумочкой по руке и резко вышла из здания, пряча от него разочарование. – Между прочим, эту пахлаву пекла я, так что трижды подумай перед тем, как попробовать ее, – злорадно улыбнулась ему через плечо.
Пока ехали в машине, он расспрашивал меня об общих знакомых и о моих интересах, рассказывал забавные случаи о своей службе в армии, но большую часть времени мы оба молчали. Он о чем-то думал, постукивая пальцами по рулю в такт музыке, а я вспоминала. О том, как впервые встретила его. Он ведь и тогда спас меня от дворовых мальчишек, которые отняли у меня новый рюкзак и трепали за волосы, требуя деньги.
Позже я привыкну к такому отношению, научусь отвечать с достоинством на их оскорбления, где-то в глубине души пытаясь оправдать их для себя. Если, конечно, можно оправдать ненависть к человеку не за его поступки, а за его цвет кожи или язык, на котором он говорит. А для этих детей дополнительным раздражителем было еще и финансовое положение моей семьи. Завод по производству холодильного оборудования недавно прикрыли, и их родители лишились работы и не могли позволить детям и четверти того, что было у меня. Еще одна причина для ненависти. Чужаки, жизнь которых удалась лучше на твоей собственной земле. Правда, вот у половины из этих детей отцы спились и днями напролёт канючили у местной аптекарши боярышник, не имея возможности купить даже бутылку водки, а мой отец пропадал на своей работе сутками, приезжая только пообедать. Он же, кстати, обеспечил работой часть соседей. Чем заработал еще большую ненависть у некоторых из них. Ведь одно дело, когда они не любили его за успешность, и совершенно другое – когда они становились зависимыми от него и не смели открыто выказать эту неприязнь.
Артем в тот день побил двоих, а остальных обратил в бегство, а потом вложил мне в руки куклу и сказал, чтобы больше не боялась, потому что теперь он будет меня защищать.
Я вспоминала о том, как пригласила к себе и смотрела, как он едва не с открытым ртом разглядывает наш дом, как стесняется садиться на светлый диван и отказывается пообедать с нами. Пока мой отец бесцеремонно