В итоге моя подруга выбежала в коридор, училка тоже вышла, а мы со звонком последними покинули кабинет.
За подругу я переживала. Как же так-то – весь класс гудел, а она осталась крайней? И за что ее надо к директору вести? За телефон? За домашку? Ну да, в адрес учителя ей стоило, на мой взгляд, промолчать, но зачем все-таки ее вести туда? Я, если честно, вопросы бы задавала учительнице, которая позволяет себе слово «вибратор». Хотя мы уже и взрослые, но так говорить педагогу нельзя.
Итак, дверь в кабинет директора заперта, я не отважилась пойти туда, поэтому ждала Марго всю перемену, пока не прозвенел звонок. Пришлось поднять попу с лавки и отправиться на урок, который был у нашей классной руководительницы, учителя немецкого, фрау Либерт.
Так как ты у меня всего месяц после дня рождения, мой Любимый-Подарок-Марго, наверняка еще не совсем знаешь нашу классную, точнее, её характер. Вот сейчас мне хочется с тобой поделиться.
Наша фрау Либерт – педагог молодой. Опыт у нее есть, вот только он не вытеснил ее мягкость и нежность. Она всегда с нами общается как с маленькими детками: пренебрегает такими словами, например, как «ключик», «книжечка», «тетрадочка», хлопает большими голубыми глазами и улыбается. Она никогда не ставит плохих оценок и старается тянуть тебя за уши, чтобы ты хотя бы научился буквы красиво писать, а большего для приличного балла и не надо!
За такое ее невозможно не любить. Хороших учителей любят, особенно если это классный руководитель: дарят подарки, готовы помочь прибрать в кабинете, поздравят со всеми праздниками… Вот только я сочувствую таким учителям – они своеобразные жертвы стокгольмского синдрома, которые знаю только метод пряника.
Вот пришла я в кабинет, все мы расселись, и вскоре вернулась к нам фрау Либерт – поникшая такая, печальная.
– Дети, – мягко заговорила она, – а что случилось? Почему меня сейчас вызывали в кабинет директора? Фрау Беккер говорит, что вы ей сорвали урок.
– Да эта дура Марго все начала! – закричал Маслов. – Вот как бы взять палку и…
– А я считаю, – воскликнула Аиза, – что это все Джо!
– Да можешь замолчать, пока я тебе хиджабом рот не заткнул?! И вообще, какого хрена ты села на мое место?
– Ну, вообще-то он прав, – пропищала Мэри, обнимая его. – Могла бы и уступить.
Аиза побагровела.
– Да что же это такое?.. Ну, села и села – и что? На перемене я освобожу…
– Рот закрыла, собака крытая, – заржал Андрей, и смех подхватил весь класс.
– Ребята, успокоитесь, – сказала фрау Либерт, – мы же о другом говорим.
– Да уступи ты ему, жалко, что ли? – крикнула Майн, еще одна подружка Маслова.
Тот дал ей подзатыльник.
– Тихо ты! Ее только Кораном по башке ударить надо, вот тогда и услышит, может быть.
Аиза, вся красная, с грохотом убрала учебники в портфель и села со мной. Я слышала ее дыхание – шумное и прерывистое. Мне стало жалко Аизу, так как она объект насмешек… И для кого? Для Маслова! Хотя только попробуй упомянуть про водку и балалайку –