дёрнулись, и все, кто не лежал, покатились кубарем. Упала женщина, пытавшаяся оправиться над ведром. Зацепившись, она опрокинула его в падении, и всё содержимое растеклось по вагону. Но никто даже не шевельнулся, к вони уже привыкли, она их не пугала, страшнее было их недалёкое будущее. Никто не помог несчастной подняться, так она и застыла, скорчившись от удара о ведро, не имея сил разогнуться. Рваный гудок паровоза, ещё один рывок вагонов, несколько минут дороги, и поезд начал тормозить. Вагон немедленно наполнился голосами плачущих детей, все поднимались со своих мест, готовясь как можно быстрей покинуть вагон, в котором вместе с ними ехала сама смерть. Они ещё надеялись на что-то: а может быть, им повезёт и всё окажется не так страшно? А вдруг?
Со скрипом и лязгом отъехала в сторону дверь вагона, и сразу стало ясно, что ничего хорошего ждать не приходится. Вместо стука колес и паровозного гудка, вместе с прохладным утренним воздухом в вагон ворвались абсолютно другие, тревожные звуки. Повсюду кричали люди и лаяли собаки, время от времени раздавалась автоматная очередь, и воздух наполнялся визгом напуганных людей. У дверей вагона уже стояли четыре человека в серых робах с нашитыми номерами, в руках они держали деревянные мостки. По приказу офицера они шагнули к вагону с двух сторон и составили вместе половинки сходней. И тут же людская масса стала высыпаться из вагона, толкаясь и крича. Разыскивали детей, выпустивших руки матерей, но дотянуться до них через клубок тел было невозможно. Замешкавшихся на сходнях били плёткой и прикладами, страшного вида злющие собаки рвались с поводков и норовили вырвать кусок мяса из тела очередной жертвы. Упавших со сходней поднимали пинками и гнали вперёд, а там их подхватывали другие изверги и впихивали в нестройную колонну, где пленницы сбивались в кучу, стараясь прикрыть детей своими телами. Мужчины в серых робах оттаскивали в сторону убитых.
Наконец все вагоны были очищены от пассажиров, и колонну погнали вперёд. Идти пришлось совсем немного, последняя остановка находилась всего в сотне метров от ворот, состоящих из досок, несущих основную нагрузку, и колючей проволоки, заполнявшей всё свободное пространство. И там, за этой колючей проволокой, можно было рассмотреть длинные бревенчатые домики. Перед некоторыми из них стояли люди, но до них было всё ещё далеко, и не было слышно, какие команды им отдают стоящие перед ними люди в форме. Но видно было, как люди разом начинали спешно что-то выполнять, а потом замирали в ожидании следующей команды.
Слева от ворот, чуть в глубине, виднелось здание с высокой трубой. Из трубы валил чёрный дым, непонятный запах разливался в воздухе, наполняя сердца и души тревогой. Но остановиться, чтобы оглядеться, не было ни малейшей возможности: колонну женщин с малышами, нещадно подгоняя всевозможными способами, вели вперёд. Последовала команда остановиться, и колонна встала, продолжая колыхаться из стороны в сторону. На дороге плакали несколько отставших детей,