точно.
– Ну вот, молодец. Давай дальше рассказывай. Кто ещё хотел с тобой бежать?
– Никто не хотел. И я тоже не хотел.
– Ну вот, опять ты упорствуешь. Помочь вспомнить?
– Не нужно. Меня взяли в плен.
– Что ты несёшь, Трошин, ты не в первой линии охранения был. Какой плен? Ты предатель, выдал врагу месторасположение наших войск, отметил всё на карте и даже успел получить за это новые сапоги.
– Велите стащить с меня сапоги.
– И что мы там увидим, ещё одну карту? Ну хорошо, лейтенант, снимите с него сапоги. Ну и что, Трошин, ты хотел нам показать?
– Если я сам ушёл к немцам, да ещё сапоги в подарок получил, то скажите мне, чего у меня ноги израненные?
– А я почём знаю? Вот ты нам и расскажи.
– Эти сапоги я с убитого немца снял. А карту в блиндаже добыл, где меня допрашивали. Били, кстати, точно так же.
– Ты это брось! Не смей сравнивать нас с фашистами! Что ты им там рассказал?
– А что я мог рассказать? Фамилию и имя свои. А я ж больше ничего и не знаю. Мне же секреты никто не рассказывал. Нам в атаку приказали, ну мы и пошли. Отсиделись в воронке и назад. Вы же сами потом приказали одного из нашей роты расстрелять.
– Записывайте, лейтенант: перебежчик Трошин показал на допросе, что прятался в воронке во время атаки вместе с другими трусами. А потом, испугавшись выполнять свой воинский долг, решил перейти на сторону врага и выдать ему расположение наших частей. Перебежчик Трошин уже получил часть нового немецкого обмундирования, изъявив желание служить врагу.
Разговаривать с особистом было бесполезно. В его обязанности входило выявление врагов и шпионов, которых он видел во всех окружающих. И Константин был одним из них, тем более у него не было никакой возможности доказать обратное. Даже если и не перебежчик, то заснул на посту и дал захватить себя в плен. В любом случае расстрел.
– Так, а что у нас на карте? Ты им всё выдал, даже расположение резервной техники. Вот гад!
– Ну скажите мне, откуда я мог знать про резервную технику?
– Нет, Трошин, это ты нам расскажи, кто тебе помогал? Один ты точно не смог бы всё выяснить.
– Хорошо, тогда посмотрите туда, где немцы обозначены. Это я как мог узнать? Что, мне немцы всё рассказали за то время, что я у них был?
– А почему ты полковником назвался?
– Каким полковником?
– Когда тебя спросили, в каком ты звании, почему сказал, что ты полковник?
– Я не говорил.
– В протоколе записано, что сказал, что ты оберст.
– Так я ж по-немецки не понимаю.
– Тогда откуда ты слово такое взял и почему именно оберст?
– Да немец, что меня допрашивал, всё время к какому-то офицеру обращался, тот в стороне сидел. Вот ему он и говорил оберст.
– Товарищ майор, вас командир дивизии вызывает, возьмите трубку.
– Какого именно майора он вызывает, не видишь, что нас тут двое?
– Я не знаю, товарищ майор, он не сказал.
– Да, товарищ комдив! Так точно! Захватили перебежчика.