голоса птицы, летали от куста к кусту со своими птичьими делами.
Первый из идущих мужчин вынырнул из пестрящего ковра, выплюнул нежные, трепещущие на ветерке лепесточки сирени изо рта, и быстрым шагом, граничащим с медленным бегом, побежал, увязая по пояс в красках. Добежав до деревьев, он ловко и быстро пролез в непролазную чащу кустарника, и, спрятавшись за деревьями, пытался отдышаться.
Здесь, у больших, раскидистых дубов, начинался лес.
Двое других были менее расторопны; они двигались медленно, и небрежно, почти прогулочным шагом, попытались продраться через кустарник и запутались в паутине тонких, но прочных и гибких веточек. Треск разрываемой ткани, стук падающих тел, ругань и проклятья, разорвали тишину, объясняя всему лесу, что его соизволил посетить человек. Первый пришедший недовольно морщился: лес не любит шум и не накажет тебя за нарушение спокойствия только в том случае, если в тебе полтонны веса и шкура толщиной в два пальца.
– Поздравляю Вас, господа, дальше начинается лес, – это сказал тот мужчина, который призывал двух других к осторожности, личным примером показывая, что будет, если ею пренебрегать. Он скинул плащ, скомкал его в неправильной формы шар и куда то с ним пошел.
– Что ты делаешь, Альфонсо? – с подозрением спросил второй мужчина, глядя как Альфонсо что-то усердно раскапывает в листьях, – я надеюсь ты не станешь шутить с нами шутки?
– Шутки с вами будет шутить лес, – он выпрямился: в одной руке у него был коротенький арбалет, в другой – кинжал. Арбалет он закинул за спину, и тот там как то закрепился, кинжал поехал в ножны; следующим предметом в руках Альфонсо оказался колчан с маленькими, коротенькими стрелами, который был закреплен рядом с арбалетом с помощью ремня. Он резко и быстро выхватил кинжал из ножен, засунул его обратно, выхватил арбалет, прицелился, моментально закинул его за спину, попрыгал, и вдруг упал на землю сначала на живот, потом перевернулся на спину. Вскочив на ноги, Альфонсо что –то поправил, снова попрыгал, и успокоился.
Двое остальных пришельцев оторопело посмотрели на эти упражнения, затем нехотя, скинули плащи: все они были одеты в черные, кожаные штаны, белую, заправленную в пояс рубаху и черные кожаные куртки. На ногах блестели начищенные салом черные, высокие сапоги. Прекрасное одеяние, чтобы порадовать летнее, жаркое солнышко.
Альфонсо недовольно посмотрел на них; «черный отряд”– мысленно назвал он их, поскольку уже забыл, как кого зовут.
– Проверьте оружие. Барзигер, ты что приволок? – сказал Альфонсо одному из мужчин, взглядом показывая на меч, который тот извлек из ножен, радужно сверкающий на солнце искристыми бликами. – Зачем ты припер эту кочергу? Что я сказал взять?
– Я Зигербар. И я никогда не расстаюсь со своим мечом. Это мой талисман: много сотен голов срубил он, одним ударом. Ему не страшны любые хищники.
– Какие к черту хищники? Ты в чаще леса им даже размахнуться не сможешь, он у тебя в ветках застрянет.
Зигербар смотрел на него