Игры с ангелами. Лариса Соболева

половины пути в молчании, эти паузы, причины которых знаешь, напрягают.

      – О чем задумался так глубоко и так надолго? – спросил Терехов.

      – Анализирую. Раз Марихуана говорит, что у Грюмина что-то искали, нам тоже надо искать… другие версии.

      – Почему? – заинтересовался Павел.

      – Ее мозг устроен примитивно: обрабатывает только то, что в зоне видимости, то есть на поверхности. Данный метод мышления свойственен людям, которые мало пользуются аналитикой и логикой, умом тоже мало… с умом у нее амба.

      – А что тебя не устраивает в данной версии?

      – Паша… – заерзал Феликс и, повернувшись к нему, заметил: – Тебя тоже ее версия не устраивает, я не прав?

      – Скажу честно: не устраивает, потому что Ольга озвучила, а ведь все указывает на поиски чего-то ценного.

      – Не поэтому, Паша, интуиция не приняла. И правильно сделала. А я застрял на шкафе с посудой, все разгромили, но шкаф оставили – почему?

      Действительно, Павел мало думал об убийстве парня, его больше занимало внедрение (по-другому не скажешь) Ольги в их тесный кружок (не к добру это) и то, что несправедливо отфутболили Феликса. В данном деле, судя по всему, сначала надо собрать исследования, улики, свидетельства, а уж потом версии выдвигать. Ладно, это все в рабочем порядке, сейчас Феликс заставил мысленно вернуться на место преступления, у Павла родился контрдовод:

      – Кухня осталась полностью целой.

      – И ванная, – скептически усмехнулся Феликс. – Не буду строить догадки по этому поводу, но обе комнаты и прихожая в хлам. Кроме шкафа для посуды… Скажите, какая избирательность.

      Да, теперь настало время строить предположения, но не версии:

      – Может, не успели?

      – Не спорю, – согласился Феликс и задумался, но ненадолго. – Не успели, говоришь?.. Значит, их было больше двух, кто-то стоял на шухере и заметил опасность в лице матери убитого.