я.
Зловещий и протяжный скрип за спиной заставляет меня подпрыгнуть в ужасе. Обернувшись, я вижу, что это всего лишь черно-белая кошка.
– Привет, – бормочу я, – ну и напугала же ты меня!
Кошка спокойно заходит внутрь, как будто она хозяйка тут. Трется об мои ноги, но уклоняется, когда я хочу ее погладить. Затем проходит в следующую комнату – у входа в которую и висит портрет бабушки Афины. Двери туда из гостиной нет, только легкая занавеска колышется на ветру.
Я прохожу за кошкой и вижу, что это спальня, вырубленная прямо в скале. У нее покатые каменные стены, как в пещере, и внутри довольно прохладно. Старомодная деревянная кровать с резным изголовьем, покрашенным в белый цвет, занимает почти половину комнаты. Кошка сидит посередине кровати, на тканом бело-синем покрывале, и вылизывает мордочку. Я не смею ее согнать, робко присаживаюсь на краешек и как будто проваливаюсь в облако – такой мягкий на кровати матрас. В изголовье лежат две пуховые подушки в белоснежных наволочках. Одна плашмя, вторая, взбитая до пышности, венчает ее треугольником. Я провожу по ней рукой, с комом в горле думая о том, что эту подушку наверняка взбивала бабушка.
Откидываю краешек покрывала – постель застелена чистым белым комплектом белья. Как будто меня тут ждали и готовились к моему приезду… В комнате стоит запах пыли, но ветер уже разгоняет спертый воздух, принося ночную прохладу и морскую свежесть.
Я замечаю движение чего-то белого сбоку в дверях и испуганно подпрыгиваю на кровати. Но это всего лишь развевается прозрачная легкая тюль на ветру. Должно быть, она служит защитой от мошкары летом.
Окон в спальне нет, но свет из гостиной проникает в небольшое полукруглое окошко в стене. В шкафу я нахожу плед, одеяло, еще одну подушку, полотенца, глаженое постельное белье. Все аккуратно сложено, как будто бабушка приготовила их для меня. А на остальных полках лежит небольшая стопка ночных сорочек и халатов. Другой одежды бабушки нет – должно быть, после ее смерти раздали соседям или малоимущим. Жаль, что не осталось ни одной личной вещи, которая хранила бы ее запах и могла бы рассказать мне о ней.
Дверь в дальнем углу спальни ведет в маленькую ванную комнату – с туалетом, раковиной и ванной. К моему восторгу, в кране есть горячая вода, а в шкафчике я нахожу новое оливковое мыло.
Под душем смываю с себя дорожную пыль и все волнения этого дня. Хотя отель и поразил меня запустением, здесь, в доме бабушки, я чувствую себя спокойно и комфортно, словно приехала в гости туда, где меня ждали.
Когда я возвращаюсь в спальню, кошка, свернувшись клубком, спит в ногах кровати. Я запираю открытую нараспашку входную дверь, тушу свет, и меня сразу же обступает плотная темнота. На миг мне становится не по себе, но затем я вижу очертания мебели и белую занавеску, ведущую в спальню. В лунном свете, который проникает сквозь окна с улицы, она кажется серебристой и служит мне маяком.
Я ныряю сквозь занавеску, снимаю с себя полотенце и вешаю на спинку стула, который едва угадывается