собранными в большие кучи.
Во Владивостоке дворники бы их сжигали и везде бы стоял дым от чадящих костров. Здесь же листья собирались в аккуратные кучи, которые ожидали своей участи быть вывезенными за город. Поэтому, идя по тротуарам, Иванов наслаждался ароматом осени, прелых листьев, чистым воздухом и тишиной.
Разговаривать не хотелось, и они молча, лишь иногда перекидываясь редкими замечаниями о полученных впечатлениях, шли к паромной переправе.
Паромы отходили от причала каждые пятнадцать минут и сновали через бухту, как челноки, поэтому они не торопились, зная, что на тот берег попадут в любом случае.
На паромчике, только что подошедшего к пирсу оказалось чисто и уютно. У причала он не задержался и, слегка задрожав от заработавшего двигателя, двинулся через бухту.
Иванов, устроившись в мягком кресле, посмотрел на Виктора.
– Вот бы нам такие на Мальцевскую переправу – мухой долетали бы из центра на Чуркин.
– Да, не говори, Дмитрич. Классно тут. Шума двигателя не слышно, тепло, кондёр работает, что ещё надо. Не то что у нас. Холодрыга зимой, потеешь летом, да на скамейках зад отобьёшь, – с сожалением ответил тот.
Но наслаждаться комфортом паромчика долго не пришлось. Он вновь оказался у причала, и пассажирам пришлось выходить. Стоянка его составляла не больше пяти минут.
Выходя из парома на причал, Иванов посочувствовал его экипажу:
– Всё-то у них тут хорошо, но с такой интенсивностью работы могут справиться только роботы, нормальный человек тут через месяц кукукнется.
– Это точно, – поддержал его Алик. – Тут некогда даже масло проверить в двигателе, не то, что какой ремонт сделать.
– Видать, надёжная у них техника, если при такой работе не ломается, – сделал своё заключение Иванов и цокнул языком. – Нам бы такую.
После тепла в салоне парома на причале чувствовалась промозглость и сырость, и Иванов, невольно поплотнее застегнув куртку, скомандовал парням:
– Ну что? Двинулись на разграбление капиталистического мира?
– Ага, – саркастически ухмыльнулся Алик, – с нашими-то шишами как раз только грабить его и осталось.
«А он ведь прав», – невольно подумалось Иванову, но он промолчал.
А что тут говорить? Денег им выдали почти за месяц. Несмотря на это, их, этих подфлажных, в кармане ощущалось негусто.
Если Иванову, как второму механику, выдали чуть больше сотни канадских долларов, то у парней оказывалось и того меньше.
Подфлажные выдавались из расчёта оклада и количества дней, проведённых судном за границей СССР, согласно инструкции валютно-финансового отдела пароходства. Особый упор в этой инструкции делалось на то, чтобы выдаваемая валюта тратилась моряками на их культурные нужды в портах захода.
Но задача моряков состояла не в посещении выставок и культурного времяпровождения на территории