народному хозяйству Краснодарского края, был огромен – в довоенных ценах он составил более пятнадцати миллиардов рублей.
Общественное хозяйство колхозов, МТС, совхозов, оставшееся на захваченной территории, было разграблено. Весь скот, сельхозмашины – почти полностью были уничтожены или вывезены на территорию врага, а общественные производственные сооружения – подверглись разорению.
Возвращавшиеся фронтовики видели в станице разруху и запустение – всюду разрушенные или покосившиеся хаты, заросшие бурьяном огороды, разбитые дороги, голодные и оборванные люди. На смену радости от Победы к ним приходили чувства горечи и безысходности от всего увиденного в родной станице.
Вместе с возвращавшимися с фронта солдатами в станицах Краснодарского края появились слухи об отмене колхозов, якобы Жуков обещал, что после окончания войны в стране отменят колхозный строй. Однако, последующие действия и заявления руководства страны развеяли эти надежды. Суть этих заявлений состояла в том, что «если колхозный строй, и вообще, советский государственный строй прошёл проверку войной, то его надо не упразднять, а восстанавливать после войны в том же виде».
И хотя в станице Ловлинской и её окрестностях не было тяжёлых боёв – ни при отступлении наших войск летом тысяча девятьсот сорок второго года, ни при освобождении станицы зимой тысяча девятьсот сорок третьего года, и станица не подвергались обстрелам и бомбёжкам, дыхание прошедшей войны ощущалось везде и во всём.
В колхозе не хватало тракторов, сельхозмашин, лошадей, рабочих рук. Все работы выполнялись с помощью ручного труда, а в качестве тягловой силы использовали быков и коров. Моя мама рассказывала, как они пахали свой огород с помощью коровы – их единственной кормилицы. А если у кого коровы не было – люди впрягались в плуг сами – деваться им было некуда, единственный способ выжить – вырастить хотя бы что-нибудь съедобное на своём приусадебном участке. И такое положение в станице было сплошь и рядом.
Вот как о том времени рассказывала моя мама – Василега (Гайдай) Галина Мефодьевна, в то время ей было десять лет: «…Было невыносимо тяжело: всё время приходили извещения о гибели людей, почти в каждом дворе было горе… Люди работали от темна и до темна. Не хватало одежды, еды, многие голодали».
С первых же дней после освобождения от фашистов, повсеместно началось восстановление разрушенного хозяйства, сельские труженики собирали раскуроченные ими же перед оккупацией тракторы, комбайны и другие машины.
Одновременно с восстановлением сельского хозяйства решался вопрос о размещении и обустройстве быта демобилизованных с фронта, жизнеобеспечения членов семей погибших, беспризорных детей и подростков.
Местные органы власти пытались решать задачи восстановления разрушенного войной хозяйства, восстановления социальной инфраструктуры, но их ресурсы были крайне ограничены. Для