вот и не выдержал грязи и пепла по всему лесу.
– Опять небось расчихался? – усмехнулась я.
Она кивнула. Фиксор – один из самых талантливых эльфийских колдунов, возможно, даже сильнейший в нашей группе. Его власть над тремя стихийными элементами, всеми, кроме огня, просто поражала своими масштабами. Мало кто в нашей колонии может сравнится с ним своими глубокими познаниями в магическом искусстве. К сожалению, в плату за такую виртуозность природа обделила его крепким эльфийским здоровьем и выносливостью, отчего за пределами родины ему то и дело нездоровилось. Бедняга порой совсем выбивался из сил даже передвигаясь верхом на своем единороге, которые скачут настолько плавно, что даже тряска почти не ощущается.
Стоит упомянуть и об оставшихся двоих членах нашей группы. Морати – почти полная противоположность Фиксору, не слишком сильна в своих элементах, да и в принципе известна нелюбовью к магическим искусствам, зато в скорости и ловкости одаренная настолько, что с ней не сравнятся даже самые прыткие звери, с которыми мне доводилось сталкиваться на протяжении всей жизни.
Морван, как и я, родился вне изумрудных лесов от странной парочки в лице эльфийки и дейра. Он рос со своим отцом и повидал немало трудностей, потому что жизнь среди этой расы полна жестокости и постоянного соперничества. Дейры – те же самые люди, но с некоторой разницей в чертах лица и внушительными духовными способностями. Пусть до уровня дефиксов или эльфов они не дотягивают из-за слабых возможностей физического тела, такой внутренней силы все равно хватает, чтобы провоцировать конфликты даже друг с другом. Ситуацию долгое время спасал лишь шаткий мир в Варлемийских городах, который, однажды, все же пошатнулся. Я хорошо это помню, потому что сама принимала участие в войне, притворяясь фальшивой героиней из пророчества, но, увы, с Морваном мы тогда не пересеклись, ведь после ранней смерти своего отца от одной из бунтующих групп он вовремя сбежал в изумрудные леса к матери, еще до того, как вражда между его сородичами достигла своего пика. Эльфы встретили полудейра холодно, и даже после моего пришествия к ним через пару лет с ним все еще отказывались близко общаться большинство представителей лесного народа, и понадобилось очень много времени, чтобы худо-бледно наладить отношения с тем, кто прошел через такие суровые испытания, оказавшие значительное влияние на характер.
Несмотря на это, я всегда видела в Морване тихого и замкнутого парня, который предпочитал держаться в стороне, а каждый, кто пытался узнать его поближе, первое время сталкивался с поразительным хладнокровием и безразличием. Все это сильно контрастировало с дружелюбными эльфами, а потому даже когда к Морвану привыкли, мало кто мог долго выдержать его угрюмую компанию. Сам же полуэльф, часто покидал леса, пусть и не так надолго, как какой-нибудь Собальт. По его словам, однажды он покинет это место навсегда. Сейчас же, после трагедии, он согласился нам помочь не столько ради своих друзей, сколько из-за желания вернуть долг тем, кто подарил ему дом и уют на такой длительный срок.
Вот