по полу. Едва кровать немного отходит от стены, Лера ныряет в образовавшуюся щель и гордо достаёт веник вместе с россыпью своих стеклянных бусин. Вся в пыли, уже совершенно чумазая, как бесёнок, но очень довольная.
– Всё! Давай задвигай! – звонко командует она, покидая угол.
– Ну уж нет! Эта нечисть подкроватная там не останется! Веник забрал, бусины украл – надо его гнать отсюда, пока не отъелся!
Лерочка грустнеет на глазах. Знает, чем это чревато. Живущих в пыли гонят чистотой – это всем в гнезде известно. А уборка в нашем доме в чести лишь у меня. Но куда же белокурый ангелок пойдёт против слова старшей сестры! Я, конечно, не Ольга, но и со мной не забалуешь. И вот Лера уже покорно несёт из ванной комнаты мокрую половую тряпку, а у самой на лице отчаяние пополам с жалостью к себе.
– А завтрак скоро будет? – Круглощёкий Дима заглядывает в комнату, но, едва завидев тряпки и веник, мгновенно развернувшись на пятках, молча растворяется в тенях коридора.
– Некогда завтракать! – Задрав подол длинной ночной рубахи, я падаю на колени и начинаю размазывать по полу разлетевшуюся пыль. Двигаюсь от центра комнаты к углу, где серые катышки уже сами собой стягиваются к плинтусу. Чует вредитель, что по его душу идут! Мокрая тряпка скользит по доскам, оставляя за собой влажный след, а за ней с сопением ползу я, бормоча проклятья в адрес незваного гостя. Следи, не следи, а всё равно в гнездо постоянно кто-то просачивается – нам же остаётся лишь своевременно избавляться от древоточцев, хоть это не всегда легко и приятно.
Едва грязным остаётся лишь малый уголок, куда собирается вся пыль, я одним движением смахиваю её тряпкой и, скомкав своё смертоносное орудие чистоты, несу его в ванную промывать под водой. Поток засасывает комок пыли в воронку и с чавканьем отправляет в канализацию. Бесславная гибель для вредителя!
Кровать со скрипом встаёт на место, бренча панцирной сеткой, и вот мы с Лерой, уже переодевшиеся и готовые полноценно позавтракать, ныряем в освещённую солнцем кухню. За пустым столом, застеленным бордовой бархатной скатертью, никого нет. Тихо покачивается круглая люстра в выцветшем, некогда коралловом абажуре, и горит одинокая конфорка, на которой нет ни кастрюли, ни сковороды.
Я заглядываю в комнату тёти Анфисы. Дима, играя в смартфоне в какую-то очередную бестолковую стрелялку, которые он обожает, молча сидит на своём раскладном диване в углу, ни на что не обращая внимания.
– А где Оля? – в недоумении спрашиваю я двоюродного брата.
– Полезла в чулан за кастрюлями и пропала, – равнодушно отвечает он, не отвлекаясь от телефона.
– Ясно…
Я возвращаюсь на кухню и выключаю конфорку. Лера назойливо крутится возле, с надеждой в голосе то и дело просит достать с верхней полки шкафа конфеты.
– Нечего! – шикаю на неё. – Аппетит испортишь, потом Ольга на меня злиться будет. Лучше иди сядь.
Лера падает на стул и роняет голову на сложенные руки, обиженная на меня за суровый тон.
А вот