с мамой (пока Сережа не снял ее с довольствия) поехали в прекрасный местный санаторий, который располагался в живописном хвойном лесу. Говорят, пропитанный хвойными фитонцидами воздух очень полезен для легких.
Домой я вернулась почти через два месяца… Новых предлогов для пребывания в санатории или каких-либо других оздоровительных учреждениях, к сожалению, не нашлось. Все доктора в один голос твердили, что я абсолютно здорова.
На удивление, Сережа не послал за мной водителя, а приехал сам… с шикарной корзиной цветов. Он мастак на красивые жесты, умеет казаться идеальным мужчиной. Мама даже прослезилась: «Как тебя муж любит, какой он отзывчивый и внимательный». Хотя я рассказала ей про Сережины измены, только про избиение умолчала. Она восприняла мои жалобы совершенно равнодушно. «Твой папа тоже мне изменял. И что?! Это жизнь, девочка моя. Не переживай, от хорошей жены муж никогда не уйдет, а эти шлюшки всего лишь способ слива лишней сексуальной энергии». У меня же ком в горле, того и гляди разревусь. Я, видимо, идеалистка, поэтому не хотела понимать, принимать, такой житейский цинизм.
Всю дорогу Сергей болтал, я лишь односложно отвечала, когда это требовалось, а по большей части просто молчала. Поразительная способность говорить на любую тему. Хотя многих такая словоохотливость собеседника изрядно утомляет, поскольку диалога не получается, один сплошной монолог успешного, знающего обо всем на свете человека. Сегодня его постоянная речь порядком бесила, но идеальной жене разве можно злиться.
– Милая, ну вот ты и дома, – произнес Сергей, барским жестом распахивая дверь нашего загородного особняка. – И теперь, пожалуйста, будь аккуратней, солнышко, а то мне придётся сделать лестницу покатой, – весело шутил муж.
Невольно изумилась. Кажется, Горяинов действительно уверовал, что в больнице я оказалась из-за вызванного своей неуклюжестью несчастного случая. Или это новый весьма изощренный способ издевательства, говорить на черное – белое. А я должна, словно укрощенная шекспировская леди Катарина, во всем соглашаться со своим мужем. Проверяет степень моей хорошести?
Навстречу нам выбежал Митька. Грудь сжалась болезненным спазмом. Сыночек, мой родненький, самый любимый человек на свете!
– Мама, мамочка вернулась! – бросился Митька ко мне, обнимая за талию и утыкаясь носом в мой живот.
Добрый, озорной, темноволосый мальчик… Надеюсь, он не станет таким, как его дед или отец, и вырастет настоящим мужчиной. Глаза заполонили слезы и потекли по щекам. Заплакала впервые с того памятного вечера избиения… Заплакала от безысходности и своей слабости. Не смогу жить без своего сыночка, он моя радость, моя надежда, я должна сделать все возможное, чтобы его детство было счастливым.
– Мамочка, мамулечка, я так по тебе соскучился! Мамочка любимая, наконец-то ты вернулась! – ликовал Димка, как щеночек, радостно подпрыгивая.
– Ты же навещал меня в больнице, да и в санаторий вы с папой приезжали, – стараясь быть прежней, лукаво произнесла я.
– Это совсем не то, когда