было тихо. Сквозь щели горел свет.
– На счет три открываешь двери! – приказал рыцарь Вася. Никита кивнул. Обезьянка на его плече корчила рожи своему отражению в зеркале.
– Раз, – сглотнула я, схватив швабру покрепче.
– Раз, – эхом повторил Никита, положив руку на щеколду.
– Два-а-а! – решительно скомандовала я, прищурившись и делая глубокий вдох.
– Два, – согласился Никита.
Я видела, как его пальцы дрожали. Он нервничал.
– Три! – крикнула я. Замочек щелкнул. Двери открылись.
Туалет напоминал бомбоубежище после прямого попадания снаряда. Или оплот темного мага. Какные бумажки тлели в пластиковой урне. Вместе с урной. Рулон туалетной бумаги обнаружен не был. Вместо него был пепел.
Внезапно из-за унитаза показалась мордочка дракона. «Пых!», – выдала она. А в нас ударила струя пламени.
– Пыхтачок! – опешила я.
И едва успела закрыть двери.
– Я понял! – обрадовался Никита. – Кто-то нес драконье яйцо. И чтобы удобней его было нести – заколдовал! Уменьшил! Пока яйцо уменьшено – дракон не вылупляется! Его нужно бросить в огонь, чтобы оно снова стало прежним. Мать – дракон сама уменьшает яйца, если хочет их спрятать! А потом поливает их огнем. И они вылупляются!
– Здорово, – согласилась я, туша волосы. – Так, сейчас будем тушить. Я поливаю его водой! Потом мы его ловим!
Вода набиралась в ведро. Никита прыгал рядом, рассказывая про драконов все, что знает.
– Никита, ты так говоришь, словно дракон останется у нас! – строго произнесла я, вспоминая руины туалета. Одинокая женщина с драконом в мои планы пока не входила!
– Так, Пыхтачок! – сурово произнесла я, открывая двери и тут же заливая ведро воды в появившуюся морду. Но дракон оказался проворней.
– Совесть имей, Пыхтачок! Я писять хочу! Никита писять хочет! Это – не твоя пещера! – возмущалась я, закрывая двери. Струя воды била в ведро.
– Драконы считают, что место, где они родились, это и есть их пещера! – послышался голос Никиты. Он стоял с книгой в руках. – И первое, что они увидели – это их мама! А первое, что они услышали – их имя!
– Я все понимаю, – я завязала халат потуже. – Если унитаз согласился усыновить Пыхточка, я согласна!
– Ты думаешь, что он считает унитаз своей мамой? – озадаченно спросил Никита. Обезьяноголубь на его плече уже залез в ухо хозяину.
– Да хоть вантуз папой! – выдохнула я, закручивая кран. Соседи еще не в курсе о том, что у нас появился дракон?
– Ой, прикинь, – слышался голос Никиты, пока я вытаскивала ведро и готовилась к обороне. – Сегодня ночью у нас видели какую-то тварь!
– Где? – дернулась я.
– Мужик шел на работу, а на него бросилась … короче, мужик перепугался. Слушай, а вдруг я и правда какой-нибудь избранный? И теперь за мной охотится злой чародей? – спросил Никита, шмыгая носом. – И насылает своих темных преспешников?
– Никита, я понимаю, что тревожу больную тему, но… – спросила я, собираясь с моральными силами перед боем с драконом. – Кто твой папа?
Если