свой багаж, который у них всё равно вскоре изымут, выдав лишь необходимый минимум. Но как только мы вошли на территорию лагеря, предоставив страже свои документы и разрешение на допуск, загудели трубы и забили литавры, знаменующие общий сбор, и вся эта огромная толпа ринулась в центр комплекса, где на высоком помосте собралась делегация некоторых высокопоставленных персон. Мы с Громом едва пробились к помосту, чтобы получше разглядеть выступающих и не пропустить ни единого слова. Конечно, по всему периметру стояли глашатаи, которые должны повторять всё слово в слово для тех, кто находится вдалеке от центрального помоста, но нам очень уж хотелось услышать всё, так сказать, из первых уст, чтобы прочувствовать всю важность момента.
Как и ожидалось, приветствовал нас сам король, отложивший все свои дела ради произнесения ободряющей речи для рекрутов. Я видел его не в первый раз, но никогда ещё мне не удавалось застать его в полном обмундировании; раньше король представал перед общественностью в красивых вычурных мантиях с массивной короной на голове, теперь же он выглядел как настоящий воин. Высокий, статный, в полном рыцарском доспехе с гербовой накидкой на груди и пышным развивающимся плащом за спиной, с густой бородой и связанными в пучок волосами, без единого намёка на царственность в виде каких-нибудь перстней или символизирующих власть головных уборов. На поясе в его ножнах покоился не церемониальный, а вполне себе боевой клинок, и я, будучи знатоком нашей истории, прекрасно знал, что король этим мечом сражается получше многих.
Наш правитель, окружённый несколькими своими ближайшими советниками и королевскими гвардейцами, поднял к небу раскрытую ладонь, призывая к полной тишине. Наш народ очень любил короля, так что повиновение наступило мгновенно. Выждав ещё минуту, Йозеф Дарф приступил к своей речи:
– Друзья, – начал он, и от его властного, прекрасно поставленного баритона у меня по спине пробежали мурашки. – Наконец началось то, чего мы так долго ждали. Ждали с ужасом и трепетом, потому что никто из нас этой войны не желал. Война – дело правое, в этом нас убеждает Лоррей – бог войны, покровитель царей и королей, а также бог всех славных мужей. Кто мы такие, чтобы спорить с самими богами? Мы честно исполнили все свои обязательства. Мы верно хранили мир, не нападая исподтишка. Мы оттягивали момент кровопролития до последнего, надеясь на благоразумие наших северных соседей.
Йозеф выждал короткую паузу и продолжил, но с ещё большим напором и агрессией:
– Но это не значит, что мы рохли. Это не значит, что мы трусы. Нет! Мы гораздо умнее северян и ценим жизнь, в отличие от них. Мы любим наше королевство. Мы любим наших родных и близких, друзей, соседей, даже тех, кого не знаем. И мы постоим за каждого. Дикие северные захватчики заручились поддержкой иных фракций, если их вообще можно назвать фракциями. Они подбили наших недавних союзников вероломно напасть на наши мирные поселения. Наши враги сильны и многочисленны, их мощь внушает страх тем, кто никогда