тоже только одна – фирменные пакетики, в которых провизоры могли отпускать товар покупателям. Фирменные пакетики при всем стремлении не назовешь желанным подарком, поэтому с продажей без пяти минут просрочки дело шло туго. Ради халявных пакетиков охотно раскупали только гематоген.
Лично меня НОС пугал. Это был высокий полный мужчина. Волчок офигел бы, если бы увидел его бочок. НОС коротко стригся, носил бордовый свитер на теле и выражение высокомерия на лице. Был похож бога, который сидит на Олимпе, но не желает показывать черни, где находятся ступеньки. По понедельникам высокомерие было смешано с тотальным недовольством жизнью и отдавало нотками перегара. НОС, тяжело опираясь на пятки, грузно перемещался из аквариума во внешний мир и обратно, не забывая ругаться на менеджеров. Употребление алкоголя и хамство подчиненным были двумя столпами, на которых покоилась жизненная философия НОСА. Когда судьба забрасывала меня в офис (а, к несчастью, судьба проделывала это несколько раз в день), я видела, что НОС всегда занят. Изо всех сил старался стать еще отвратительные, чем есть. Каждую неделю НОС собирал летучку и жестко спрашивал, почему не выполняется план. В выражениях он не стеснялся. Обсценную лексику считал необходимой в деле управления персоналом. На выходе из кабинета у бедных менеджеров дрожали руки.
Однажды Даша, наш маркетолог, положила ему на стол леденцы, которые принес медицинский представитель. НОСа в тот момент в аквариуме не было. Когда он вернулся, диалог выглядел так:
– Кто положил конфеты мне на стол?
– Я. Это от медпредставителя.
– Засунь леденцы себе в ж@пу.
Хуже всего, что при этом НОС был абсолютно спокоен. Его не захлестывали эмоции, он не злился из-за леденцов. Скорее всего, у него даже не было детской психологической травмы, связанной с леденцами, которой можно было бы оправдать хамство по отношению к красивой молодой женщине. На минуточку, его подчиненной. Просто существуют такие люди – природные хамы. Даша восприняла ситуацию как должное. Она привыкла к подобному обращению. Надо сказать, все менеджеры одновременно боялись и боготворили НОСа. Наверно, за годы работы у них развилось что-то типа стокгольмского синдрома. На праздники НОС доставал электрошашлычницу, жарил в офисе шашлык, выпивал пару рюмок коньяка и рассказывал похабные истории. Искусно рассказанные похабные истории могут быть очень хороши. Кто же не любит добротных похабных историй? Только снобы и синие чулки. Истории НОСа были мерзопакостны. Если бы Чарльз Буковски услышал их, то немедленно смутился бы, признал свое творчество годным лишь для института благородных девиц и несмело предложил соавторство. Менеджеры делали вид, что истории им нравятся, и смеялись.
В общем, работа в офисе «Лантана» была такая фиговая, что приходилось удивляться, почему менеджеры по продажам не хотят хотя бы на полгодика устроиться на скотобойню, чтобы перезагрузиться и морально отдохнуть. Я благодарила небеса за то, что фармацевтические боги уберегли меня от работы