можешь двигаться?
Ответа долго не было.
– Я… не знаю.
Я опять упала, снова скользнула назад через годы.
– Оставайся с мамой, малышка. – Папа коснулся моих щек, отвлекая меня от голосов. – Оставайся с ней и найти брата. Я скоро за вами вернусь.
Папа встал и повернулся к двери, к человеку, который стоял там, глядя в узкую щель между панелями. Его волосы напомнили мне пляжи у моря Страуд.
– Ты его видишь?
Мужчина у двери кивнул.
– Он знает, что ты здесь.
– Он знает, что она здесь.
– Как бы то ни было, он ведет их сюда. Если они сюда придут…
– Этого нельзя допустить, – сказал папа, кладя руку на рукоять меча. – Она им не достанется. Мы этого не допустим.
– Нет, – негромко согласился мужчина, оглядываясь на меня странными голубыми глазами. – Я не допущу.
– Идем, Поппи. – Мама потянула меня за руку…
Голос выдернул меня за пределы цветного водоворота и небытия.
– С этого момента я не знаю, что будет дальше.
Голос звучал ближе, но был еще более усталым, чем в прошлый раз. Казалось, каждое слово дается говорящему с трудом и он быстро теряет силы.
– Она дышит. Ее сердце бьется. Она жива.
– Это все, что имеет значение, – ответил другой голос, который стал менее напряженным. – Тебе нужно поесть.
– Я в порядке…
– Чушь. Ты едва можешь взобраться на лошадь и держаться в седле. Ты потерял слишком много крови, – возразил другой. – Она рано или поздно проснется, и ты знаешь, что будет. Ты не сможешь о ней позаботиться. Предпочтешь, чтобы Нейлл или Эмиль услужили тебе или же пусть они услужат?..
– Нейлл, – рявкнул он. – Проклятье, позовите Нейлла.
Раздался грубый смешок, и я опять провалилась куда-то, только чуть позже услышав:
– Отдохни. Я присмотрю за вами обоими.
Я опять отключилась, но на этот раз иначе. Я уснула. Уснула глубоким сном, до меня долетали обрывки слов. Но теперь я осознала… что у меня есть тело. Что-то теплое и влажное коснулось моего лба, щеки. Мягкое. Тряпка. Ею провели по моим губам и под ними, по моей шее и между грудями. Тряпка исчезла, и послышался звук – плеск воды.
Затем тряпка вернулась, скользнула по моим голым рукам и между пальцев. Прикосновение было приятным. Оно убаюкало меня, я опять погрузилась в глубокий сон.
Я снова была ребенком и цеплялась за окровавленные руки мамы.
Они пришли, как и предупреждал тот человек. Крики. Вокруг столько криков, и визг тех существ снаружи – они скреблись и царапали когтями окно, пытаясь попасть внутрь.
– Отпусти, малышка. Поппи, тебе нужно спрятаться…
Мама застыла, а потом вырвала свою руку из моей.
Мама потянулась к кожаным сапогам, которые я любила надевать и шаркать в них, притворяясь, что я взрослая и большая. Она что-то вытащила из сапога – что-то черное как ночь, тонкое и острое. Она двигалась быстро – никогда не видела, чтобы она двигалась так быстро.