иметься что-нибудь съедобное, находила, ела сама и подкармливала других, менее удачливых.
В конце концов в живых остался только тридцать один человек. Это были исключительно крепкие, здоровые люди, стойко переносившие любые невзгоды.
Сперва жили в фюзеляже самолёта. Позже построили конусообразные шалаши. Их назвали вигвамами, а место поселения – стойбищем.
В начале весны следующего года холода в горах, окружавших долину, пошли на убыль. В апреле морозы сменились оттепелями, стало выглядывать солнце, побежали ручьи, снега стали отступать. Первыми от них освободились южные склоны, за ними горные перевалы, а за ними всё остальное.
Путь был открыт, и в стойбище только и говорили, как связаться с внешним миром. Прошлым летом поиски велись к северу от долины. На этот раз было решено попытать счастья на юге. В южном направлении было пройдено километров двести пятьдесят – никаких следов пребывания человека. Когда группа поисковиков вернулась ни с чем, отправили другую – на запад. И снова всё было напрасно.
Посовещавшись всем миром, снарядили ещё одну экспедицию, которая двинулась в обход озера на восток. Как и все предыдущие экспедиции, её возглавил Свенсен. У него уже был опыт преодоления труднодоступных местностей, он был вынослив и мог, не повышая голоса, добиваться выполнения своих приказаний. Его спутниками в этот раз были двое пассажиров: рыжий Фергюссон – энергичный подвижный малый и флегматичный плотный и сильный коротышка Рейли.
В путь трогались ещё до восхода солнца, а на ночь располагались, когда послезакатное небо начинало меркнуть. В течение дня делали два привала. Чтобы не заблудиться на обратном пути, оставляли за собой памятные знаки из камней, собранных в небольшие пирамиды. Не слишком-то полагаясь на них, Свенсен чертил карту маршрута на светлой внутренней стороне дермантина, который вырезал в одном из отсеков самолёта. На этой карте он обозначал все мало-мальски заметные особенности рельефа местности, все перевалы и ущелья, которые им довелось преодолевать. Вместо карандашей командир разведчиков использовал кусочки древесного угля.
В дорогу им выделили небольшой запас сухофруктов – примерно по полкилограмма на каждого – и по две пластиковые литровые бутыли с водой.
Карту и остальные принадлежавшие ему походные вещи Свенсен поместил в свой самодельный рюкзак. При нем находились и сухофрукты, которые он выдавал по несколько штук, когда останавливались на ночлег. Рейли и Фергюссон съедали всё сразу. Свенсен половину своей доли оставлял на завтрак. Если бы не травы, которые они поедали и при переходах, и на стоянках, на сухофруктах долго бы они не протянули. Однажды им попалась большая двухметровая змея. Они убили её камнями. Фергюссон сказал, что не помнит, как она называется, но знает – мясо её съедобно. Будучи в Юго-Восточной Азии, он видел, как их там готовят.
– Отличное кушанье, – сказал он, – надо только к нему