что даже убивать его не стали? – шепнула Талья так, что услышала только я. – Неужто побрезговали.
– Сомневаюсь, – процедила, обдумывая, что теперь делать. – Но просто так законного правителя не оставили бы. Наверное, у них план…
– Или хотят, чтобы все увидели, насколько ничтожны маги, – сестрица пожала плечами.
– А то это какой-то секрет, – вздохнув, покосилась в окно.
Там уже расхаживали огромные холеные воины вражеской армии.
– Алисия, в тебе заговорил цинизм! – Талья приподняла бровь, отлично чувствуя мое состояние.
– Скорее страх и неуверенность, – я снова выглянула во двор.
Все новые драконы камнем падали с неба и оборачивались людьми.
Послышались крики, но не паники, а скорее – недовольства.
Я напряглась, вдруг начнут убивать крестьян, и тут же отдёрнула себя.
Нет, эти не дураки – понимают, что кто-то должен работать на них.
Земля без людей ничего не стоит.
– Ну и что с ним делать? – к креслу подошла Сафира и не церемонясь врезала Критесу по щеке.
– Ты что делаешь? – у меня челюсть отвисла от неожиданности.
На лице брата тут же расплылось огромное красное пятно.
– Как что, глупая? Не видишь, она его в сознание приводит, – вступилась за близняшку Юола.
– В какое сознание?! – моему возмущению не было предела. – Он кровь потерял. Его нужно раздеть и уложить в постель, а после найти целителя…
– Боюсь, что искать уже некого, – негромко пробормотала Талья, подойдя к окну. – Этот заносчивый старикашка лежит посреди двора и не двигается.
– Драконы убили? Вынули душу из последнего лекаря в наших землях! – закатив глаза, я всплеснула руками.
Похоже, хороших новостей сегодня уже не будет.
– Ну, положим далеко не последнего, – пробубнила подруженька, – и, скорее всего, не убили, а он сам просто от старости дух испустил. С него же песок сыпался как с пня трухлявого.
– А брата теперь кто лечить будет? – Сафира взглянула на беспомощного мужчину, хлопнула ресничками… и, снова замахнувшись, отвесила пощёчину лерду, но уже с другой стороны.
– Ты что опять творишь? – рявкнула я на нее. – Не придет он в чувства.
– А это я так, – она задрала подбородок и сложила руки на груди. – Это ему за то, что продал мое расшитое золотыми нитями платье, которое папенька дарил на совершеннолетие.
– Хм, – Юола подлетела к сестре с весьма хищным оскалом на лице.
– Вот только попробуй! – прошипела я змеей. – Только замахнись! Никакого воспитания. Никакого уважения к тому, кто о вас заботился.
– Не читай мне нотаций, развалина, – вскричала она, забыв о пакостных намереньях. – Хромай к себе в покои и не корчи из себя главу семьи. Он и мое платье продал! Имею полное право поквитаться!
– С кем? С умирающим? В тебе хоть капля человечности осталась? Из-за платья над поверженным братом измываться!
– Это было шелковое платье, – она уперла руки в бока, – расшитое серебряными нитями, с мелкими топазами на