милостыню нищий.
хочет косточку собака…
не вкусив духовной пищи,
ангел спит в углу барака.
муха спит на табуретке.
брюки спят, пиджак, рубаха.
с девкой спит мерзавец редкий.
феникс спит, восстав из праха…
так нарцисса любит эхо,
что остался только голос…
хорошо в июне: снега
не разрежет санный полоз,
но отрежет ради друга
в декабре художник ухо,
потому что – раб печали.
чтобы звёзды не молчали,
добрый умер вместо злого –
от него осталось слово.
в грязной комнате куриной
птица плачет золотая.
страшно рыбе без икринок,
вот она и не летает.
паутина гонит лето
прочь – его зима касалась.
обнимает цеструм грета
(на виду у хлеба с салом!)
всходит солнца шар багровый
над сараем деревянным.
дураки к войне готовы.
в тихой речке утром ранним
ветер хочет утопиться
да не знает как… из чащи
вышел волк, чтобы напиться,
выбрав к счастью путь кратчайший.
кто я здесь? с какого бока?
я: без чешуи и крыльев,
жалкое подобье бога
жив, пока меня не вскрыли
«собачий холод. чёрный лес…»
собачий холод. чёрный лес.
всезнайка мёртвая в сугробе:
охотник был врагом чудес
и птицу вещую угробил
«похоронили домового…»
Спи. Прощай. Пришёл конец.
похоронили домового
достался тесный гроб ему
налили выпили и снова
за избавление от мук
за то что он расставил точки
над i хотя он и не бог
и разошлись поодиночке
когда закончился горох
«бум-бум-бум, дождь идёт…»
бум-бум-бум, дождь идёт.
бум-бум-бум, крокодил
бум-бум-бум, выпил йод.
бум-бум-бум, закатил
в тихой речке скандал.
…пахнет раем сандал…
миллионы аттил
превращаются в ил.
пыль глотает червяк:
он живёт кое-как.
горько плачет тантал
и на месте стоит,
не желая в аид…
как полено в очаг,
устремляется в плен
тень, от света торча.
загрустив, голова
превращается в член.
нынче мухам лафа:
воскресенье. парад.
всюду толпы шалав.
бум-бум-бум, жизнь прошла
бум-бум-бум, как я рад
«поэтика речного коэзито…»
поэтика речного коэзито
рекомендует парное письмо…
художник спит. у женщины его
из головы разъятой мнемозина
и бабочка (вдвоём-то веселей)
выходят, но вернутся ли обратно? –
им до смерти наскучило в селе,
в москву они летят – к его собрату
«вот и новое дело: тела, эфраим…»
вот