потому что «налоги слишком большие, а копить на отдых унизительно». Они считали, что работающий человек – дурак, потому что платит налоги, которые непонятно куда идут, ведь всё в стране плохо: в больницах очереди и врачей мало, дороги не такие хорошие, транспорт ходит не так часто, как хочется. И при этом, жалуясь у себя дома, они никогда ничего не требовали по-настоящему, одобряя всё, что им говорили чиновники, потому что зависели от этих чиновников полностью. А я, работая, могу требовать, потому что из моих налогов идёт зарплата чиновникам. Да только они об этом забывают и пытаются считать себя эдакими хозяевами жизни.
Лёшка с Леной, услышав эти слова, быстро переглянулись, а Стэн, впервые вступив в разговор, заметил:
– Вы, Катя, забыли объяснить выгоду хозяевам предприятий.
– Расскажите вы, вы ведь об этом в своё время много писали. – Катя откинулась на спинку кресла.
– Хорошо. Про рабочего и безработного вы поняли, так? Работающий человек содержит очень многих, одновременно принося пользу людям и платя налоги, и при этом он, если не дурак, понимает, что никто не может ему приказывать. А вот безработный полностью зависит от власти и поэтому не может ни на что влиять. А часто и не хочет, иначе «кормушки» лишится, а работать уже разучился, если вообще когда-то умел. Это удобно не только правительствам, но и производителям, так как безработный не может купить натуральную вещь, ту же хлопковую футболку, только тридовую. Причём эту футболку уже оплатило государство. И она в реальности в два-три раза дешевле, чем то, сколько получил за неё производитель.
– Значит, это тоже как налог? – Митя набросал на бумаге ещё несколько цифр.
– Не налог, а прибыль производителя. Но она бывает разная. Вещи из хлопка, например, сами по себе не могут стоить очень дёшево, потому что хлопок нужно вырастить, обработать, сделать ткань и сшить ту самую футболку – это во многом труд людей, а не роботов. Так что на такие вещи наценка не больше пятидесяти процентов. Ну и на еду нельзя очень уж завышать цены, хотя вот подделывать её, пользуясь всякими лазейками в законах, можно. С тридовыми вещами дело другое. Они чаще всего делаются из вторсырья, затраты на его переработку небольшие, так как обычно достаточно обезжирить вещь и растворить синтетическое волокно или пластик и из полученного раствора напечатать новую вещь. К тому же за переработку мусора производителям хорошо доплачивают. В моё детство, когда ввели такие законы, это было необходимо. На планете тогда скопилось столько мусора, что без таких доплат переработчики просто не справились бы. Теперь свалок, к счастью, почти не осталось, а все ненужные вещи можно сдать на переработку в любой тридовый магазин и получить право на покупку чего-то необходимого.
– Погодите! – Лёшка тоже взял лист бумаги. – Я помню торговый комплекс, там было так: девушка сдаёт кофточку и покупает новую за полцены, а через месяц сдаёт уже её. Значит, это всё учитывается, и на такое идёт доплата за переработку мусора? Так делали многие постоянные посетители,