Поганец, конечно, был, но жалко все-таки – совсем дите.
Витька решил, что «схоронили» – значит «спрятали», зарыли поглубже, чтобы больше никто и никогда не видел его лица с выпученными глазами, а что оно именно такое, он не сомневался. За те ночи, что он метался в горячке, Виталька навещал его много раз. А двух других мальчишек, которые бросали камни в собаку, он больше ни разу не видел.
***
То, что произошло с Виталькой, Витя называл про себя «несчастным случаем», так в те дни говорили взрослые. И эта мысль была спасительной, когда по ночам ему вдруг начинало казаться, что река забрала к себе мальчишку не случайно, а потому, что так захотел Слава. И теперь, по прошествии стольких лет, он был готов задать Захарову прямой вопрос. Он проворочался всю ночь и задремал только под утро, проснулся с головной болью и еще полдня промаялся в квартире, собираясь с духом. Набравшись решимости, он спустился на второй этаж и с силой нажал на звонок.
Дверь ему открыла Ольга – рыжая, как ее мать, худая и высокая, как отец, в желтом домашнем сарафане и с всегдашней книжкой в руках. «Самый читающий ребенок в самой читающей стране», – как со вздохом говорила про нее Галка. Виктор попытался вспомнить, когда в последний раз сталкивался с ней во дворе, и не смог.
– Привет, дядь Вить, – Ольга шире распахнула дверь, приглашая его войти. – Мама на работе, а папа в магазин пошел. Заходите, я вам чаю налью.
На многое в жизни можно только надеяться: сбудется ли прогноз погоды, удастся ли разгрузить пришвартованную к причалу «морковку» точно в срок, но вот в чем можно было не сомневаться, так это в том, что каждый день после обеда, вернувшись из школы, в квартире Захаровых Ольга предложит зашедшему гостю чашку чаю.
Ей было что-то около четырех лет, когда, вернувшись из детского сада, она спросила своего отца:
– Папа, почему со мной никто не играет? Я делюсь игрушками, мама сказала, чтобы я была хорошей.
Что он мог ответить: «Они боятся, что ты хлопнешь в ладоши и у них повырастают хвосты»? Слава лучше других знал, что можно сколько угодно выводить ячмени и снимать головную боль, можно работать кем угодно, но при этом в реестре таинственной небесной канцелярии числиться «главным специалистом по одиночеству». Потому что, несмотря ни на что, люди всегда будут бояться того, чего не понимают.
Виктор допивал вторую чашку чаю, когда в дверном замке провернулся ключ. Ольга оторвалась от книжки и поспешила в коридор.
– А вот и папа! – сказала она, обращаясь к Виктору, и глаза ее осветились ярким внутренним светом.
В этот миг Виктор позавидовал Славке, потому что очень сомневался, что при его появлении у сына, Мишки, лицо становится таким же счастливым.
Славка выслушал своего друга молча. Он только прихлебывал чай и время от времени кивал, когда Виктор рассказывал, как плакала Ленка, и как вся одежда и мебель в доме пропитались запахом водянистой капусты, и какая поганая вообще стала жизнь. Монолог получился какой-то сбивчивый, путаный, и Виктор, споткнувшись на полуслове,