с моим собственным.
Восторг. Пронзительное счастье – быть частью неизмеримо большего. Умом я понимал, что это следствие «Дыхания» и загадочной роевой магии Бина Ши, навязанной людям, но сейчас это не казалось чем-то плохим, скорее наоборот – сердце щемило от тревоги, что наше единство может уйти, рассыпаться, превратиться в утекающий сквозь пальцы песок.
Поразительное, непередаваемое чувство. Я был ими – а они мною, и мне, Заклинателю-менталу, видящему насквозь их души, вдруг стало отчетливо ясно, что нужно сделать для окончательного и бесповоротного изменения наших судеб. Это решение казалось спонтанным, нелогичным, но именно оно могло сломать последнюю стену. Нужно стереть последнее темное пятно между нами – их прошлые жизни. Тех, кто поверил, тех готов умереть за тебя, нельзя обманывать.
Я принял решение. Они должны узнать правду.
Интерлюдия. Льдинка
Все вышло не так, как хотели Льдинка и Ярость.
Они просто хотели посмотреть трансляцию присяги Первого Легиона. Увидеть знакомые лица тех, кого привыкли считать своими. Они ведь тоже когда-то мечтали стоять там, вместе со всеми, принести древнюю клятву Прометея на Эспланаде, и это никуда не ушло.
Но не сложилось, Ожог запретил. Он сказал, что у них теперь иная судьба. После возвращения с Мира-Кольца Ярость и Льдинка находились под покровительством клана Кошек, в одном из их тайных убежищ. Ждите моего сигнала, сказал Ожог, о вас позаботятся. Сам он не мог покинуть борт «Гедеона», как и не мог забрать их туда (туманное объяснение об А-угрозе), но зато дал знать на Землю своим новым друзьям.
О них действительно позаботились. Далекий европейский архипелаг, каменистые дюны и отмели Либерии. Убежище выглядело как роскошная клетка, оснащенная всем необходимым, от бытовых мелочей до терминала Стеллара, а Кошки и Котята – так называли людей, работающих на меркаторов, – выполняли малейшие прихоти, но чем дальше, тем больше они казались ласковыми тюремщиками. Ярость и Льдинку это сначала развлекало, потом слегка тяготило, а чуть позже – начало откровенно раздражать.
Несмотря на то, что формально обе девушки были почетными гостьями, их опекали; неназойливо, но весьма бдительно. Позволили посетить хаотичный, шумный и жаркий Нео-Либерти, заполненный толпами сброда со всех краев Земли, – но по согласованному маршруту; позволили побродить по каменистым отмелям и тропическим зарослям – только в сопровождении группы охраны. Ярость уже начинала кипятиться, и если бы не слова Ожога – это мои люди, не обижайте их, – уже на второй неделе свалила бы куда-нибудь подальше от зеленой тоски. Льдинка держалась лучше, она была терпеливее.
Хорошо, что здесь был ретранслятор.
Что ж, посмотрели. Была красивая присяга на Эспланаде и призрачное Знамя, развернувшееся над гордыми рядами Инкарнаторов, и эффектное появление Софии, и неожиданные слова Грэя. После них когиторы всех Инков открыли владельцам новый инфопакет.
Архив Стеллара. Сухая шокирующая