вас ни в одну Академию не возьмут!
Сказав это, она удалилась, возмущенно хлопнув дверью, и очередь выдохнула с явным облегчением.
– Магисса Стронхолд, – произнесла высокая блондинка из «наших», с уложенными в замысловатую косу длинными льняными волосами. – А ведь могла и испепелить!
Девушка стояла возле меня, и я иногда украдкой на нее поглядывала.
Лицо у девушки было строгим, черты правильными – прямой нос, идеальные скулы, красиво очерченные губы. Правда, к идеальной внешности прилагался ледяной взгляд серых глаз. Одета она была в мужскую одежду, сильная и ладная фигурка затянута ремнями, а из-за плеча выглядывал меч.
Да-да, меч в ножнах, с непонятными узорами на рукояти.
Заметив его в первый раз, признаюсь, я ненадолго зависла. Вот и секретарь, появившийся из заветных дверей по нашу душу, тоже порядком растерялся.
– С оружием студентам нельзя… – начал было он.
– Я здесь не учусь, – холодным тоном заявила ему девушка. – Если поступлю, тогда отдам. А так – попробуйте у меня отобрать! – и уставилась на секретаря с явным интересом.
Очередь тоже на него посмотрела, и тоже с не меньшим интересом – не хватало разве что попкорна. Но секретарь все-таки не рискнул, так что представление, к разочарованию собравшихся, не состоялось.
К тому же у секретаря нашлись советчики. Вернее, не-советчики.
– Искренне не советуем! – громко зашептали ему в два уха два рыжих и крайне наглых типа одинаковой наружности.
На братьях были коричневые мантии, как у Гордона, тоже с драконьими эмблемами на плечах. И, по моим наблюдениям, близнецы были причастны как минимум к трем побегам в поисках отхожего места.
– Дочь ярла Торве, – произнес один из них, кивнув в сторону блондинки с мечом. – Горячая штучка!
Горячая штучка смерила парней ледяным взглядом.
– Естественно, как же без вас! – заявила им презрительно, после чего отвернулась, потеряв к братьям какой-либо интерес.
Зато они не потеряли.
Подошли к нам, но блондинка упрямо продолжила смотреть в окно, за которым показывали сад и спящего на поляне Зеленокуса.
Так и не дождавшись царственного поворота ее головы, близнецы перекинулись на меня. Но я молчала, старательно изображая из себя глухонемую.
Потерпев неудачу и со мной, они обратили внимание на новую жертву – сопевшую и, подозреваю, с трудом сдерживавшую слезы румяную девушку. Она стояла неподалеку от окна и… вызывала искреннее сочувствие.
Девушка тоже была блондинкой, но, в отличие от воинственной дочери ярла Торве и растерянной, но готовой бороться с любыми жизненными обстоятельствами меня, она показалась мне мягкой и уютной, словно сделанной из сахарной ваты.
У нее были розовые с ямочками щеки, пухлые губы и кудряшки, обрамляющие милое личико.
Одета девушка была в полупрозрачный наряд из шелка, расшитый бисером и пайетками – широкую тунику и шаровары. Подозреваю, своим видом она могла