коренастый тунгус, слыл на заставе знатоком тундры, и к его помощи и совету прибегали всякий раз, когда надо было отправляться то ли в далекий поселок Чегорду, то ли к появившемуся неподалеку стойбищу ненцев или мансийцев.
Узнав, что намечается первый в этом году спуск на воду бота, он тотчас же принес из своей каптерки завернутую в шкуру вязанку высушенного мха для разведения костра, черпачок – на тот случай, если бот вдруг даст течь, а также два охотничьих ножа, фонарик и удочку с набором крючьев. Если бы Вадим решил уйти далеко и надолго в тундру, он хотел бы, чтобы рядом оказался именно этот Тунгуса.
Спустившись к бревенчатому настилу, они открыли зимний причал, именуемый на заставе просто «амбаром», и внимательно осмотрели хорошо законопаченный с осени и просмоленный бот «Беринг». Это было самое вместительное из трех плавсредств заставы, которые, по инструкции, бойцы обязаны были беречь в полной сохранности, и за которое отвечали, как и за всякое прочее военное имущество. Здесь же, кроме двух рассохшихся шлюпок, находилась и «приблудная» лодка-плоскодонка, обнаруженная пограничным нарядом в пяти километрах западнее заставы. Но её еще только предстояло привести в божеский вид. Да и отправляться на плоскодонке к острову через вечно бурлящий и штормящий пролив было опасно. На таких местные охотники обычно ходили по рекам да рыбачили на озерах, а если когда-нибудь и спускались в океан, то старались держаться поближе к берегу.
– К острову уходим? Надолго уходим? – Оленев говорил с характерным для местных народов акцентом, порывисто произнося каждое слово, начиная и прекращая разговор, когда ему вздумается, не заботясь о его смысле и логике.
– До вечера, – обронил Ордаш.
– Только до вечера уходим? Не до утра? Совсем мало уходим.
– А тебе, Тунгуса, на сколько хотелось бы?
– Мой отец всегда говорил: «Тундра суеты не любит. Зверь у чума не водится».
– Можешь считать своего отца мудрейшим из мудрейших.
– А еще говорил: «Идешь в тундру или тайгу на один день, запасаться нужно на три дня. На два идешь – на неделю с близкими прощайся».
– Брось, тут всего миля дороги, – успокоил его Ордаш, старательно законопачивая какое-то место внутри бота, которое показалось ему ненадежным. – Да и море спокойное, ничего не предвещающее.
– Это потому, что смотришь ты… на море.
– А куда нужно?
– В море уходишь, на небо смотреть нужно, – поучительно молвил ефрейтор, старательно укладывая в устроенной на баке каютке удочку да традиционный, всегда снаряженный «рыбачий вещмешок» с консервами и сухарями.
С помощью лебедки они спустили это «плавсредство» заставы с небольшого пологого стапеля на воду, в узкий канал, прорытый прямо к крытому причалу, затем погрузили в него вставную мачту и вещмешок со старым истрепанным парусом. Только после этого старшина взглянул на полоску синевы, открывавшуюся в проеме амбарной двери, и, чтобы как-то продолжить разговор, спросил:
– И