приеду, обязательно приеду. Как только отец поправится – я сразу же приеду к тебе. – Обещала я, и он тут же включил меня в свои крепкие объятия, одаривая нежными поцелуями в щеки, в губы, в шею, от которых у меня просто голова шла кругом.
А после невыносимые расставание у железнодорожного вокзала, горькие слезы от предстоящей долгой разлуки, и тогда мне почему-то все казалось: стоит мне ступить на платформу поезда, как я тут же его потеряю, и уже навсегда.
Но тогда я этого не знала. Я уезжала с мыслью, что вскоре после моего приезда отец поправится, и я смогу вернуться обратно в столицу, к моему Ринату. Нужно подождать всего лишь каких-то пару месяцев.
Пару месяцев пролетели, и это были самые худшие месяцы в моей жизни. Отцу стало намного хуже, и через пять месяцев он умер, оставив меня в полном смятении и в одиночестве.
Зачем я не вернулась к Ринату? Не знаю…. Наверное, я просто испугалась. Испугалась неясности, и я была не уверена – нужна ли по прежнему ему так, как была нужна полгода назад. Первый месяц разлуки мы с ним перезванивались каждый день, болтали по два часа, но потом он вдруг замолк, потерялся на долгие три года…. Если бы он только мне позвонил или написал, что ждет меня….
С самого первого дня моего приезда в родной город, рядом со мною всегда был Андрей. Он, можно сказать, жил вместе с нами, помогал и заботился о нас с отцом, как морально, так и финансово. Он помог мне преодолеть все трудности и душевное потрясение, после похорон стал заново учить жить дальше: видеть на небе солнце, радоваться дождю и просто замечать в каждой мелочи хорошее.
И, наверное, его незаменимая помощь, поддержка, а так же молчание Рината послужили толчком сказать Андрею «да». «Да, я буду с тобой встречаться».
Мимолетные встречи переросли в серьезные отношения, в совместное проживание и родилась мысль о скорой свадьбе. А надежда вновь увидеть Рината, вновь оказаться в его объятиях медленно стала угасать, пока окончательно не потухла и не преобразовалась в прах.
– Как твой отец?
– Он умер, два года назад. – Мое удивление было трудно скрыть.
– Мне очень жаль, Дилара. – Это было ясно по его дрогнувшему голосу. – Почему же ты мне ничего не сказала? Не позвонила? Могла хотя бы написать….
– Что!? – Воскликнула я, удивляясь его несправедливым обвинениям в мой адрес. – Да я тебе столько писем написала, и столько раз звонила, что даже не счесть, а в ответ от тебя лишь шла тишина. Ты намеренно поменял свой номер и не отвечал на мои письма? – Настала моя очередь для обвинений.
– Я не понимаю о чем ты? – Ринат подошел ближе, что я могла с легкостью взглянуть в его … честные, искренние глаза. Он, и правда, не понимал, в чем его обвиняют.
– Ты… – Даже растерялась я, и теперь с трудом подбирала нужные слова. – Я… Я писала тебе, звонила тебе целый год…. Но так ни разу не получила от тебя ни одного письма….
– Дилара, – неожиданно он взял мои руки в свои и внимательно взглянул в мои глаза, будто пытался найти в них ответ –