все заранее. Татьяна достала эклер, разрезала его пополам и ложечкой зачерпнула немного крема. Эти пирожные были любимым десертом Димы с детства. В те времена, когда он еще жил дома, он разрезал пирожное вдоль и слизывал крем, к тесту же он не притрагивался.
Дима обхватил ложку губами, чуть поджал их. Татьяна вытащила ложку уже без крема. Ей показалось, что в уголках глаз Димы появились морщинки, какие появляются при улыбке. Но Дима не улыбался. Он шевелил губами, ноздри чуть раздувались от работы. Наконец, Татьяна услышала короткий звук горлом.
– Еще ложечку?
Дима посмотрел на нее, затем посмотрел на ложку.
– Хорошо, сейчас все будет.
Таким образом Татьяна вычерпала весь эклер. Потом она взяла из держателя, зацепленного за бортик кровати, бутылку с длинной трубочкой и подала брату. Тот обхватил трубочку губами. Столбик воды начал подниматься, но замер, не дойдя до середины.
«Раньше хватало сил дотянуть до конца», – подумала Татьяна и нажала на клапан в основании бутылки. Вода потянулась легче.
Под шумные глотки брата Татьяна вспомнила вторую пару, что пришла к ней утром. Для того, чтобы у них родился здоровый ребенок, нужно изменить лишь один ген. Один! Сущий пустяк для современной генетики. Но даже на это у них нет денег. Этим и пользуется государство на пару с ЧВК. Отчаяние толкает родителей на необдуманные поступки. Судьба ребенка будет предрешена. Вся его дальнейшая жизнь будет подчиняться строкам в контракте, которые родители скорее всего не прочтут, а если и прочтут, то не увидят никакой опасности за обезличенными терминами. А потом что? До семи лет он будет жить с ними. Затем спецшкола, закрытые лагеря и служба, после которой его будет ждать то же, что и Диму, если, конечно, он не погибнет на задании.
«Я ведь пыталась их остановить. Может, сделала недостаточно? Может, стоило надавить?» – думала Татьяна.
Тут Дима захрипел: кашлевой рефлекс работал уже не так выражено. Татьяна убрала палец с клапана на бутылке и наклонила брата вперед. Изо рта на одеяло вытекла тонкая струйка, которая тут же впиталась, оставив небольшое пятнышко.
«Такой пустяк, – подумала Татьяна, глядя на темный след на одеяле, – но ведь Дима бы умер, просто потому, что не смог наклониться».
В палату зашла медсестра.
– Все в порядке?
– Да, он просто поперхнулся. Все хорошо.
Медсестра подошла поближе к кровати.
– Скажу санитарке, чтобы поменяла одеяло, – сказала она и вышла из палаты, а когда вернулась вместе с санитаркой, Татьяны уже не было.
4
Татьяна ехала домой в электробусе. Из головы все никак не выходила вторая пара пациентов. Один-единственный ген! Разве стоит из-за этого отдавать жизнь ребенка в руки наемников? Вся процедура редактирования займет считаные минуты – и все. Ребенок будет здоров. Никаких наследственных болезней, судя по их генокартам, не предвидится. А они готовы ради этого…
Тут Татьяна вспомнила про первую пару. Про «достойного наследника». Она открыла телефон. Проверила рабочую почту. Помимо