вас плохие мысли, таксыр мой, – ответил Акыяр. – Вы, возможно, забыли, что они спасли нас, всех кангайцев, от племени сазаншон.
– Они заботились о себе, – отрезал Конурбай. – Они затеяли великую войну, чтобы спасти себя.
– Они могли ждать войну у себя дома, – не согласился с Конурбаем Акыяр.
– Они пришли, чтобы заработать под видом защиты нашего народа, – сказал Конурбай. – Поэтому я ожидал в стороне, чтобы позже выгнать бурутов из наших земель. Мне это удалось, после того как я ранил Манаса и убил множество их богатырей.
– Семетей решил выполнить свой долг, – вставил Акыяр. – Он приехал отомстить за отца.
– Он не должен был мстить, – сказал Конурбай. – Они тоже убили моих людей и богатырей. Его отец лично убил моего отца – Алооке хана.
– Я не слышал, мой таксыр, – удивился Акыяр, – что Алооке хана убил богатырь Манас.
– Когда Манаса возвели ханом Чет-Бейджина, – объяснил Конурбай, – у моего отца сердце остановилось.
– Но это же не убийство, – не согласился Акыяр.
– Это хуже убийства, – настоял на своем Конурбай. – Он затоптал все святые чувства моего отца.
– Если бы Манас оправился от раны, – продолжил Акыяр, – он бы забыл дорогу к нам.
– Ты что, Акыяр, – начал злиться Конурбай, – оправдываешь Семетея? Может быть, у тебя жалость появилась к родной крови?
– Мне будет стыдно, таксыр мой, перед Семетеем, – оправдывался Акыяр. – По моей просьбе он оставил вас в живых.
Он явно намекал на то, что если бы снес Семетей голову Конурбаю, то такие мысли никому бы другому в голову не пришли.
– Я его не просил, – отрезал Конурбай с недовольным видом.
В это время во дворе появился Карагул.
– Я рад вас видеть живым и здоровым! – Карагул произнес свое приветствие очень торжественно.
– Проходи, – сухо сказал Конурбай.
Он еще был под властью недовольства от слов Акыяра. У Карагула исчезла улыбка с лица. Он посмотрел на Акыяра, будто тот обидел кагана кангайцев.
– Меня Акыяр отговаривает уничтожать бурутов, – Конурбай повернулся к Карагулу.
– Ты что, Акыяр, – Карагул сразу сообразил, что сказать. – Нас бы никто не осмелился беспокоить, кроме бурутов. Только они, как волки, на нас нападают, грабят и угоняют наш скот.
– Значит, ты одобряешь наше выступление против бурутов? – Конурбай обратился к Карагулу.
– Несомненно, – ответил Карагул. – Сколько можно терпеть их выходки! Они еще прибудут за нашим золотом.
– Слышишь, – Конурбай кивнул Акыяру, показывая на Карагула, – что говорят умные люди?
– Слышу, – ответил Акыяр. – Сам не может, а в толпе богатырь.
Конурбай рассмеялся. Акыяр намекал на побег Карагула от Семетея.
– Мне обидно, Акыяр, – сказал Конурбай. – Лучше бы убил меня Семетей. Я не могу показываться своему народу. Скажут, что какой-то бурут ограбил его до нитки, смотрите, а он радуется жизни. Люди