лечить? – спросил я.
– Нимис! Лукась – непись. У них нет классовых или профессиональных ограничений. Они могут изучать любые боевые или ремесленные навыки в любом количестве. Другой вопрос – насколько успешно они смогут ими пользоваться. – Нормально так, – удивился Акимыч. – Да я бы тогда на их месте просто учился бы всему – вообще!
– Хм.. – знаешь, в реальности ты тоже можешь учиться – всему. Что ж ты тогда Моцарта на рояле не играешь?
– Я на гитаре немножко могу. Не то, чтобы прямо Моцарта, но…
– Неписю учиться тяжелее, чем нам, особенно если у него таланта не окажется. – Так, непись, не делай мне тут лицо, вот, возьми пятьдесят золотых и иди на Госпитальную площадь, обучайся малому исцелению.
– Вообще я умею немножко лечить, – сказала Сиводушка.
– Да? – Ева взяла нож и как делать нечего резанула себя по пальцу. – Давай, лечи!
Сиводушка улыбнулась, пожала плечиками, потом подошла к Еве, взяла пораненный палец и нежно лизнула его розовым язычком, глядя Еве в глаза.
– Ясно… нет, меня ты лечить не будешь. Начинаю понимать, откуда у друидов их принципы целительства позаимствованы. Акимыч, ты сейчас выходишь на улицу и начинаешь бегать – например, до берега и обратно вверх. Лукась когда возвращается с Госпитальной – присоединяется к тебе. Пока хотя бы по двадцати у обоих в скорости и беге не увижу – не будет вам покоя. Если на фарме на вас повиснут мобы – вам нужно будет драпать кругами, пока я вас с них не сниму. Непись, прекрати ныть! Я на тебя буду вешать сферу неуязвимости: ты гарантированно не сдохнешь, при смертельном уроне – пять минут полной неуязвимости, успеешь смыться. Правда, после срабатывания у нее откат три дня, так что сфера – не повод расслабляться. Нимис, ты бегать без силы толком все равно не сможешь – отправляйся ловить рыбу и зарабатывать деньги, про твой класс я все изучу, что есть. Ну, что стоим? Приступаем к выполнению заданий! Лиса! Сидеть дома и не высовываться!
***
Я боялся, что денег не хватит, но в конторе выяснилось, что гребца без лодки, на свой транспорт можно нанять всего за десять золотых на шесть часов. Десять золотых я как-то наскреб, объединив усилия банка и кошелька на шее, и после того, как я высыпал на стойку последнюю пригоршню медяков и серебрушек, я получил в распоряжение Гуса – флегматичного неразговорчивого дылду в вязаной фуфайке и широченном непромокаемом комбинезоне.
Приняв у меня пати и выслушав пожелания попасть в зону, где можно ловить рыбу высоких уровней, он взялся за весла и принялся грести с размеренностью парового двигателя. Мантис уже давно скрылся, а Гус все греб и греб – лишь через час он поднял весла, закрепил их, бросил якорь, удалился на корму и закурил большую черную трубку.
Первой же пойманной мною рыбой оказался белый гафурфан, похожий на обесцвеченный лимон с глазами. Я заменил мясо на одном крючке тестом и и следующие полчаса таскал вполне обычную золотую макрель, которой в списке Зилки не значилось, но потом на тесто клюнул шипящий комок щупалец, глаз и клювов, который в списке значился как «будель-будель