Я снова повернул было обратно, но вампир не дал мне вернуться. Он сказал, что в доме слишком много людей, есть и воины, и другие маги, со всеми нам не справиться. Я, скрепя сердце, согласился, и мы побежали дальше. Остановились только километров через десять, у какой-то речушки. Плюхнулись в воду и долго, жадно пили свежую ледяную воду. Потом пошли дальше.
Конечно же, на открытых холмах нам недолго удалось остаться незамеченными. Скоро нас обнаружил небольшой отряд орков. Надежды на то, что они нам помогут, не было: они сразу же кинулись за нами в погоню. Бежать не имело смысла – кьялы в любом случае скакали быстрее нас, даже если бы мы не устали так сильно. Мы переглянулись и поняли друг друга без слов: в плен мы больше не сдадимся.
Бой был коротким. Не знаю, что сделали со мной в этой чертовой лаборатории, но мои руки-лапы с длинными глянцевыми когтями стали отличным оружием. Первый же орк, который занес надо мной свой меч, упал на землю безголовым трупом. Время как будто замедлилось. Я подскакивал прямо под мечи и дубинки с такой скоростью, что они не успевали опуститься на меня. А их хозяева падали один за другим с разорванными телами.
Казарад сражался рядом, но я видел, что у него нет столько сил, как у меня. Вампир подобрал один из мечей и разил врагов сверху. Он уже мог немного летать – за время, проведенное в клетке, крылья регенерировали почти полностью.
Скоро все было закончено, я стоял среди горы трупов, целый и невредимый. Вампир тоже пострадал несильно. А вот Казараду досталось – на его теле наливались кровью рваные раны. Мы стянули его раны ремнями орков, и начали обшаривать трупы. Нашли немного нехитрой снеди. Я остервенело вгрызся зубами в вяленое мясо. Вампир припал губами к шеям тех орков, которые только что дышали. Я старался не смотреть, как он пьет свежую кровь.
Мы отправились дальше, но долго идти не получилось – Казарад совсем ослабел. Мы с вампиром тоже устали, поэтому устроили привал в небольшой роще. Ночью Казарада скрутила боль. Я понял, что это отдаленные последствия зелья, выпитого накануне в доме мага. А еще стало заметно, что этому парню не выжить – от судорог открылись все раны, полученные в бою. Кровь хлестала на землю. Какое-то время он еще кричал от боли, а потом начал что-то быстро говорить вампиру на своем языке.
Ростальд сначала не соглашался, а потом подошел к несчастному и припал губами к его руке.
– Эй! Ты что делаешь? – возмутился я, пытаясь ему помешать. Наш бородач уже затих, но был еще жив, судя по хриплому дыханию. – Не смей! С ним все будет в порядке!
– Нет! Он умрет! – ответил вампир на своем языке словами, которые я, к сожалению, уже хорошо знал. Он показал на его раны на груди, что-то сказал, отчаянно жестикулируя. Впрочем, я и без жестов понял, что у нашего бородатого друга множество переломов и внутреннее кровотечение. К тому же тело Казарада периодически трансформировалось, как и у меня. Но если для меня это было уже не так мучительно, то ему с многочисленными переломами явно приходилось терпеть чудовищные страдания.
Он