относились к нему по-доброму. Излишняя опека иногда раздражала и приходилось напоминать, что он не сирота и не инвалид – и в снисходительном отношении не нуждается.
У Юрки было всё, что нужно: игрушки, велосипед, хорошие книги, но не доставало отца и матери. Иногда ему казалось, что он не помнит их совсем. Мальчишка очень боялся, что они вернутся, а он их не узнает…
Юрка мечтал только об одном – жить с родителями. Пусть они были бы самыми строгими и взыскательными. Он всё равно был бы самым послушным на свете! Только бы они были рядом! Чтобы мама пекла пирожки, папа мастерил скворечник, к примеру… и вместе они ходили бы на рыбалку или в горы. Сажали картошку или пололи огород…Родителей не хватало до щемящей тоски, до боли в груди, до остановки дыхания.
Время от времени приезжали их сослуживцы. Расспрашивали о «состоянии дел», проверяли дневник, заглядывали в тетради. Однажды Юрка «запустил» математику и «нахватал» двоек. Пожурили. Рассказали, что его отец и мать учились в школе на «отлично». Юрка краснел, оправдывался. Старался больше впросак не попадать.
Он быстро повзрослел. Стал задумываться о службе родителей. Об их долгих командировках и незримом ореоле таинственности, которым были окружены не только они, но и любая информация о них.
***
За Штенцелем30, в конце огорода, огибая крутые берега, текла речушка Маралиха. В самой низине она делала крутой изгиб, образуя заводь: тихую и глубокую. Во время своего последнего приезда, родители починили старый деревянный мосток. Поменяли опоры у него, выстругали и постелили новые доски. Приладили крепкие перила. Частенько сидели здесь с удочками.
Папа закатывал штанины и без рубахи, до пояса голый, ходил на рыбалку, управлялся по хозяйству: чистил сарай, полол картошку.
Мама тоже выбирала вещи попроще. Чаще всего бабушкин халат. Юрка, глядя на отца, в драных брюках, однажды заметил:
– Как не старайся, а на деревенского мужика ты совсем не похож!
– Ну вот! Мне, напротив, казалось, я полностью мимикрировал в сельскую среду!.. – отшучивался Виктор, – Интересно узнать, чем же я так отличаюсь от здешних?
– Очками с золотой оправой. В них стёкла темнеют на солнце и становятся прозрачными в помещении. Тут ни у кого таких нет, – развёл руками сын, – Говор у тебя не тот. Причёска тоже не такая как у здешних: пробор сбоку. Прямо как у шпиона!
– Вот на таких мелочах и палятся разведчики! – рассмеялся отец, – Могу тебя успокоить, сын! Я – точно не шпион! Иначе, купил бы себе холщовые брюки, побрил бакенбарды, надел очки на резинке, как у истопника Серафима и начал бы на местном диалекте выспрашивать сведения про надои молока и урожай свёклы!
– Про надои молока и урожай свёклы, вообще-то, сообщают в каждой газете, – пояснил сын, – и, продолжая тему, повторил свою предыдущую фразу, – На местного ты всё равно не похож!
– Что опять не так? – рассмеялся Виктор.
– Ну представь, например, дядя Ваня Савельев, разговаривая со Степаном Черепановым вдруг вылепил бы ему