какой он есть, каким он был всегда.
Оставалось примерно 4 суток до закрытия нужной нам червоточины. Два излучателя я всегда брала с собой, когда куда улетала. Чтобы отвлечься от мыслей о том, что вообще может произойти, что касается различных парадоксов времени, я стала помогать собирать излучатели. Нам МСР начало поставлять уже готовые детали, которые заказал профессор, поэтому нам оставалось лишь правильно собрать, соединить их между собой, синхронизировать и поустанавливать кучу различных программ. Наш прогресс дошёл до того, что не приходилось заряжать что-либо вообще, как это было в том времени, где Анхалия встретилась со своей прародительницей. К любому прибору и даже к любому летательному аппарату прилагалась пунстрагия. Это не большая схема, залитая перодонтоном, и на ощупь, как каучук. Внутри неё происходят такие процессы, которые обновляют себя сами, поэтому в путешествиях через кротовину мне не стоило волноваться о том, что какое-то устройство из моего времени (в том числе – из моей, но уже и изменённой, хронологии) перестанет работать. Мне оставалось волноваться лишь о том, чтобы технологии будущего, с которыми я появляюсь в прошлом, не попали в руки местных, во временнóм значении, людей. Ну, и конечно, же за парадоксы времени, но результаты моих действий в прошлом, не то, что сложно, а просто, не реально, спрогнозировать. Мы работали пол дня, и вдруг раздался звук сигнала из излучателя-23. Кстати, излучатель-24 мы тоже доработали. А остальные приборы собирали уже без цифровой маркировки. Я быстрым шагом подошла к излучателю, издававшего сигнал и голосом дала разрешение сигнала. Таким образом мини-монитор само-выдвинулся и запустилось голограммное виденье. Затем новая красная точка, которая мигала, стала расширяться и внутри голограммы стали появляться данные по координатам и размерам новой, только что выявленной, кротовины. Мы прочитали данные и я вскрикнула:
– Есть! То, что нужно, – обрадовавшись, произнесла я, так как точные данные нового прохода сквозь время говорили нам о том, что выход в прошлом через эту червоточину находился за один месяц до той даты, в которой побывали наши дети. – Круто?
Напарник слегка кивнул головой и снова впал в своё частое состояние – задумался и молчит. Мы видели, что её размеры на нашей стороне, по времени были 7 дней и 2 часа. А на той стороне, она оказалась размерами всего лишь с час. Открытие, естественно, произошло только что, так как министерский спутниковый распространитель сканирует постоянно теперь.
Патсторс вышел из ступора:
– Один час, – произнёс он, – А'ника, это рискованно.
– Ты ж понимаешь, что у меня нет выбора. Ну, всё, я полетела, – парировала я напарнику, обнимая его. – Надеюсь, до встречи.
– Да, А'ника, будь внимательнее, контактируя с прошлым.
Мы погрузили два излучателя в лётку. Потом профессор сказал:
– Слушай, может, возьмёшь ещё один, на всякий случай? Я беру на себя ответственность за отчёт за детали, которые нам предоставило МСР.
– Ну,