тут же увлек их к костру и для начала хорошо накормил, а потом еще долго объяснял, чтобы они долго не задерживались в лесу потому как в последнее время там неспокойно. Обитатели леса все чаще начали появляться на его окраинах.
– Дункан, и не забудь на обратном пути зайти к леснику и забрать у него травы для матушки! – прокричал им вслед Кейн.
Амелл не понимал, почему Дункан и его отец менялись в лице при упоминании старой часовни. Хотел спросить у самого Дункана, но он был до странного молчалив. За всю дорогу они и словом не обмолвились. Да и сам Амелл не знал, о чем с ним разговаривать.
Когда впереди показалась старая часовня, окруженная высокими деревьями, своими кронами почти скрывающими её, Амелл почувствовал, как грудь сдавило болью. Это роковое место навевало не самые приятные воспоминания.
Дункан, казалось, не замечал состояния Амелла, или просто вовсе не обращал на него внимания. Достав из заплечного мешка маленький венок из цветов, он направился к невысокому холму неподалеку, на котором возвышался могильный камень с выгравированными на нём именами.
Амелл на негнущихся ногах последовал за ним. Он уже понял, почему его так тянуло сюда. Знал, какое имя увидит на камне. Вспомнил того, кого не смел забывать…
– Рион, – произнёс Амелл, не узнавая своего голоса.
Его дрожащие пальцы коснулись надписи на могильном камне. Рион. Он был одним из них, родился в один день с Амеллом и Дунканом.
Дункан протянул ему венок.
– Я думал, ты забыл, какой сегодня день, – он внимательно посмотрел на Амелла. – Рион бы хотел, чтобы это сделал ты…
Не то чтобы Амелл не знал молитв, он просто никогда не молился и ни о чём не просил богов. Единственным его желанием было, чтобы Рион простил его.
Едва Амелл возложил венок на могильный камень, как на него подобно фурии налетела молодая девушка.
– Ты! Зачем ты пришел!? Своим присутствием ты оскверняешь его память!
– Мойра, ты перегибаешь палку, – осадил её Дункан.
Амелл во все глаза смотрел на девушку. Мойра была травницей и ученицей местной знахарки. Её с Амеллом связывали давние и сложные отношения. И, конечно же, в гибели Риона она винила Амелла. Он и сам себя в этом винил.
– Я вправе прийти, когда захочу, – спокойно произнес он. – Ты решила, что можешь меня остановить?
– Как обычно думаешь, что тебе всё позволено. А ты, Дункан? Почему ты до сих пор с ним? Разве он не вышвырнул тебя, как дворнягу? Где твоя гордость?!
– Не лезь не в своё дело, – помрачнев, ответил ей Амелл.
– Высокомерный ублюдок, – сплюнула Мойра, снова готовясь наброситься на него с кулаками.
– Остановитесь, вы оба! На вас отвратительно смотреть, – не выдержал Дункан. – Если хотите продолжить выяснять отношения между собой, то делайте это подальше отсюда.
– Прости, – извинился Амелл. – Ты прав.
Мойра промолчала. Она смотрела на Амелла со смесью подозрения и удивления. "Прости", " Ты прав" – Мойра никогда не слышала, чтобы подобные