создаст холдингу, бизнесу, всей нашей семье. Но я не осуждаю ее за это и понимаю, что не стану любить меньше ни на сотую долю процента.
– Большое спасибо всем, кто пришел сегодня и пожертвовал деньги этому чудесному фонду. С помощью этих средств будет сделано большое количество добрых дел, это замечательно. У кого-то появится новое колье или шикарная спортивная машина. Возможно, кому-то подарят дом на средиземноморском побережье или оплатят учебу в лучшем институте Англии…
В зале повисла гнетущая тишина. Удивление было настолько сильным, что никто не попытался остановить женщину.
– Да, да, вы не ослышались. С ваших денег вот эти люди, – Галина Яковлевна указала на мужа и его делового партнера. – Спонсируют свои семьи. Казалось бы, мне ли в таком случае возмущаться? Но мой муженек спонсирует вовсе не меня и не Бориса с Олей, которые сейчас сидят в зале, а свою вторую семью. В Италии у него жена и сын, немногим младше моего Бориса. А Вы, Константин, на кого тратите полученные деньги? Расскажите публике о своих финансовых махинациях, давайте!
Женщина сунула в руки ошарашенному мужчине микрофон и тихо добавила:
– Я подаю на развод. Отсужу у тебя все, что смогу. А смогу я очень много, не сомневайся.
Сидя в первом ряду, я расслышала каждое слово и каждую гневную нотку в голосе свекрови.
Раньше она была готова кому угодно перегрызть глотку за свою семью, а сейчас грызть глотки ей приходилось за себя.
Она не могла остаться обиженной женщиной, способной терпеть унижения со стороны мужа. Она должна была постоять за себя, дать отпор. И она сделала это.
В роскошном красном платье, во всеуслышание опозорив неверного мужа, она уходила из этого зала победительницей.
– Ольга Владимировна, несколько комментариев.
– Что Вы скажете касательно заявления Вашей свекрови?
– Никогда не обманывайте жен, – бросила я, пробираясь через толпу журналистов.
Возможно, стоило остаться в зале, сохранить лицо семьи и фирмы, дать комментарии и попытаться все уладить.
Так бы сделала настоящий профессионал своего дела Ольга Миролюбова. Но за последний месяц на передний план во мне вышла женщина. Оля. Та самая, которая плакалась свекрови после разрыва с мужем и сейчас обязана была поддержать ту, что стала ей матерью.
– Галина Яковлевна, – я поймала женщину, когда та садилась в такси. – Постойте!
– Оля, прости меня, – по ее щекам текли слезы, смывая яркий макияж. – Я создала тебе кучу проблем этой выходкой!
– К черту! – я подалась вперед, чтобы обнять свекровь. – Он это заслужил. А я со всем разберусь, не переживайте. Куда Вы уезжаете?
– Мне нужно немного побыть одной. Со мной все будет в порядке, обещаю.
– Не теряйтесь, умоляю Вас. Пишите мне и звоните. Хорошо?
– Обещаю, – женщина любовно поцеловала меня, глянула через плечо, где из здания галереи как муравьи выбирались журналисты, прыгнула в такси и уехала подальше от центра города.
Раньше